Девять дней после…. Стас Канин

ассоциировалось с тогдашней внешностью Алины, настолько несерьёзно она выглядела, а уж в глазах жены бывшего ювелира, знающей толк не только в камнях, и того хуже.

      – Виталик, что ты нашёл в этой пигалице, – строго спросила Сара Исаковна, не опасаясь, что Алина, оставшаяся за столом в гостиной, услышит её. – Ты привёл её в наш дом. Для чего? Чтобы наш дом стал её домом?

      – Мама…, – попытался возразить сын.

      – Что «мама»? Знаю я таких. Пришла на всё готовое. Пальцем о палец не ударила, чтобы стать хоть кем-то, а уже возомнила из себя столичную штучку и крутит романы с теми, кого она не достойна. Не удивлюсь, если у тебя начнут пропадать вещи.

      – Ма, это бред какой-то. Мне стыдно за тебя.

      – Будешь стыдиться, когда начнёшь таскаться по судам и снова делить нажитое. Мало тебе того развода? Не жалко было лишиться квартиры и не стыдно было ползти к матери на коленях? Помнишь, я и тогда тебя предупреждала – не спеши, не любит она тебя, она деньги наши любит.

      – Сейчас всё не так, мама, и я уже давно не мальчик, которого можно обвести вокруг пальца.

      Алина слышала почти весь разговор, несмотря на то, что мама с сыном были на кухне, и ей нестерпимо хотелось встать из-за стола и громко хлопнув дверью, уйти, вычеркнув навсегда этих людей из своей жизни, такими обидными и злыми были слова старой еврейской матери, у которой в очередной раз пытались отобрать любимое дитя. Но ведь она тоже любила это «дитя», и любила без всяких задних мыслей, в наличии которых Сара Исаковна была уверена. Убеждать маму было бесполезно, поэтому Алина пошла иным путём, она ненавязчиво, но очень настойчиво подтолкнула Виталия к принятию решения, которое обсуждалось в его семейном кругу ещё с момента развала Советского Союза.

      – Тебе нравится заниматься со мной сексом? – спросила она, сделав только что такое, чего никогда раньше не делала.

      – Меня до сих пор колотит, – тяжело дыша ответил Виталий. – Что это было?

      – Это называется минет, – утерев губы, уточнила Алина. – Тебе разве никто до этого не сосали?

      – Издеваешься?

      – Нет. Просто спрашиваю.

      – Мне даже стыдно было думать об этом, не то чтобы просить.

      – Я сама тоже в первый раз попробовала, – не моргнув соврала она.

      – Не похоже, что в первый раз, – почти по лезвию прошёл Виталий, но Алина сделала вид, что не поняла сарказм, и приподнявшись на локте, отбросила в сторону одеяло.

      – А хочешь, чтобы это случалось чаще?

      Он посмотрел ей в глаза, пытаясь понять скрытый смысл соблазнительного предложения.

      – Ты хочешь, что-то взамен? – как-то неуверенно спросил Виталий. – Боюсь я не смогу тебе отказать. Говори.

      – Сделай так, чтобы твоя мама стала счастливой.

      – Ты хочешь, чтобы я тебя бросил?

      – Нет, дурачок. Я хочу, чтобы она уехала туда, где ей будет хорошо. Туда, где не будет меня. Ты ведь можешь это.

      Виталий всё понял… Израиль манил Сару Исаковну, туда