Моя свекровь – мымра!. Людмила Милевская

Правда, сама не знаю зачем.

      Верзилы хором заржали, а партнер озабоченно посмотрел на часы и спросил:

      – Так мы работаем? Времени у меня в обрез, через час должен быть в главной студии.

      Человечек захлопал в ладоши:

      – Все! Все! Работаем! Работаем! Посторонние из помещения вон!

      Верзилы послушно вышли из комнаты, я попыталась увязаться за ними, но партнер мне путь преградил. Дверь захлопнулась; я растерялась:

      – И что прикажете делать?

      Человечек направился к видеокамере.

      – Вам ничего делать не надо, просто стойте, – сказал он и обратился к партнеру: – Арнольд, начинай, дорогой, потихоньку.

      Арнольд искусственным движением сбросил майку и неистово прикусил губу. Страстно закатывая глаза, он медленно пошел на меня.

      – Стоп! Стоп-стоп-стоп! – завопил человечек и пришел в отчаяние: – Не-ет, я так не могу! Почему эта баба стоит?

      Баба?! Я рассвирепела:

      – А что я должна, по-вашему, делать? Вы сами мне велели стоять!

      – Но не с таким же дурацким видом. Кто во время любви так таращит глаза?

      – Еще и не так таращат, – поделилась я жизненным наблюдением.

      – Может быть, но мне все это противно. Натурализма терпеть не могу. Я весь в искусстве.

      – И что прикажете делать?

      Человечек топнул маленькой ножкой:

      – Не знаю, что угодно, но только не то, что вы делаете, и не по-дурацки.

      – Прикрой глаза, – нервно поглядывая на часы, посоветовал мне Арнольд.

      Я плюнула и прикрыла. Естественно, сразу лишилась возможности наблюдать за партнером. А в комнате, между тем, интересное нечто происходило. Нечто такое, что нравилось человечку. Он радостно приговаривал:

      – Хорошо, хорошо, дорогой, ты гений, Арнольд, ты гений не только в постели.

      Любопытство одолело меня, я открыла глаза и разочаровалась. Арнольд в спортивных трусах стоял на стуле и каким-то странным образом лениво витал надо мной. Вдруг он состроил дикую рожу, издав рев молодого быка, вступившего в первый брачный сезон. Я обалдела и, как последняя идиотка, открыла рот.

      – Оч-чень хорошо, – сказал человечек. – Вы весьма эротично на него посмотрели. Ну все. Думаю, хватит. Одевайтесь. Впрочем, что это я? Вы же не раздевались.

      – Вот именно, сами не дали раздеться, – с обидой напомнила я. – Между прочим, сглупили. Но, что о том, все в прошлом, как и моя фигура.

      Человечек колдовал над камерой и не обращал на меня внимания.

      – Съемка закончена? – уточнила я.

      Он безразлично кивнул.

      – И что я должна теперь делать?

      Человечек пожал плечами:

      – Что хотите. Вы мне не нужны.

      – Вы мне тем более, – буркнула я.

      – Значит мы оба свободны, – благодушно пропищал человечек.

      Я обрадовалась:

      – Значит можно идти?

      – Конечно идите.

      – А куда?

      – Я вас провожу, – сказал Арнольд, неожиданно переходя на «вы».

      Он взглянул на часы и, торопливо натягивая майку, порадовался:

      – Прекрасно,