Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая. Михаил Орский

Сами мусора его и сдали. Рука на стукача в бригаде ни у кого не поднялась. Просто выгнали и быстро забыли этого никчемного персонажа. Ко времени разоблачения Макса в бригаде его давно оттеснили на вторые роли более активные и способные бандюки.

      В недалеком будущем больше сотни парней в коллективе Гриши Уральского попытаются проявить себя в движении и заработать на хлеб насущный. Кто-то придет на года, кто-то на недели. Десятки имен авторитет даже не запомнил. Но Макс был первым, и от этого факта никуда не деться.

      Около года продолжалась лафа Уральского в ФОКе. Но всему рано или поздно приходит конец. В том числе и его беззаботному существованию в Кунцево. Дело в том, что по ночам в сауне комплекса частенько зависали чехи. Чаще всего приезжал Иса по кличке Таракан. Нормальные московские вайнахи. Абсолютно не религиозные. Пили водку, таскали проституток. Им полюбился лагерный «купчик»[50] каторжанина, Григорий, бывало, играл с ними в футбол. То есть установился некий паритет. Но преступника в присутствии горцев не покидало внутреннее напряжение. Не нравились они Уральскому. Как-то ночью чехи пьяные открыли пальбу по стенам сауны. Гриша не работал в эту смену. Макс, бедолага хапнул горя, Гриша сразу прокабалил[51]: «А если бы в мою? И что бы я смог сделать?».

      – Ничего. И такой расклад был для него унизительным.

      Короче, чуйка подсказала арестанту: не стоит без нужды искушать Госпожу Фортуну. Гриша счел этот инцидент знаком свыше. К тому же в это время у него уже появились иные более или менее постоянные источники дохода. И Уральский ушел на вольные хлеба, оставив за спиной рыдающих аэробных дам и сожалеющее начальство.

      Глава 5

      Балтийский блицкриг

      Солнце нечастое, сосенки славные

      Небо беззвездное и холода

      Даль неоглядная, утро туманное

      Балтика в сердце моем навсегда.

Татьяна Алхимова

      Осенью 1991 года освободился Бубль[52]. Гриша поехал его встречать, но позорно перепутал день.

      – Так Олег вчера освободился, Гриш! – кричал с крыши барака бузулуцкий Кот[53].

      Уральский с кентом Вилли[54], не солоно нахлебавшись, вернулись в Новотроицк, где отметили освобождение Бубля без Бубля.

      Олег не серчал на Гришину рассеянность. Через два дня они встретились и по-братски обнялись на Казанском вокзале Москвы.

      Сначала каторжане ударно проверили крепость запоров московских обывателей, потом решили совершить криминальный вояж в Прибалтику. Еще в восьмидесятые годы Уральский планировал поселиться в уютном тихом Светлогорске (бывший немецкий Раушен) и оттуда выезжать на "гастроли" в Ригу, Вильнюс, Ленинград. Менты в советское время работали сугубо территориально. Если это было не серьезное преступление, типа убийства, то достаточно было выехать за пределы области, и тебя никто не искал. Квартирные кражи таковыми серьезными не считались. В те далекие, застойные годы трудиться по «слесарной части»

50

Купчик – крепкий чай, но не чифир.

51

Прокабалил – подумал.

52

Бубль – подробно о Бубле в книге Михаила Орского «Путь русского гангстера».

53

Кот – подробно в книге Михаила Орского «Путь русского гангстера».

54

Вилли – подробно в книге Михаила Орского «Путь русского гангстера».