Опасный метод. Пять лекций по психоанализу. Дмитрий Хаустов

в раннем детстве. Взрослые – отцы, матери, старшие братья и сестры, служанки и воспитатели – в действительности совращают детей, нанося тем самым урон их психике. Эта версия получила название теории соблазнения. Однако понятно, что подобная теория выглядит крайне нереалистично: учитывая немалое число истериков, сколько же сексуальных маньяков-соблазнителей надо предположить среди почтенных венских буржуа?.. Снова и снова анализируя собранный материал, Фрейд выдвигает вторую гипотезу, которая и ляжет в основу психоанализа: для возникновения психической травмы сексуального характера вовсе не обязательно, чтобы имела места сцена реального соблазнения; вполне достаточно сексуальной фантазии ребенка, ибо детские фантазии и так, без всякого соблазнения, изначально сексуальны.

      Пожалуй, сексуализация детства – главная статья, по которой Фрейду предъявляло обвинение современное ему общество. Роль сексуальности в раннем детстве Фрейд попытался проследить в работе «Сексуальность в этиологии неврозов» 1898 года, легшей в основу его доклада в Венском медицинском обществе – как водится, встреченного в штыки. Однако эта работа, пускай и не принятая сообществом коллег, послужила решающим стимулом для открытия фрейдовского бессознательного, именно она инициировала следующий, наиболее важный этап становления психоанализа: период с конца 90-х годов XIX века и первое десятилетие XX века, когда появляются основные психоаналитические книги («Толкование сновидений», 1900; «Психопатология обыденной жизни», 1901; «Три очерка по теории сексуальности», 1905) и когда складываются первые психоаналитические сообщества. Именно к этому периоду относится формулировка опорных психоаналитических понятий: бессознательное и либидо в их неразрывной связи.

      В одном из писем Фрейд сообщает Флиссу о том, что он отказывается от теории соблазнения, и происходит это в тот самый момент, когда он переходит от анализа истерических больных к кропотливому длительному самоанализу. Центральным пунктом во фрейдовском самоанализе является анализ сновидений. Фрейд замечает, что сны имеют смысл, важный для проблемы психической причинности, что сны сообщают нам многое и это многое напрямую связано с ранними травмами. Традиция толкования сновидений восходит к древности, но Фрейда не устраивают ни расхожие популярные толкования, связывающие образы сна с символическими культурными кодами эпохи (можно заметить, что в этом уже предугадывается будущий конфликт с Юнгом), ни научные объяснения, попросту редуцирующие сон к соматическим причинам и не видящие, таким образом, в снах никакого собственного смысла. Вопреки всему этому, сновидение для Фрейда – царский путь к бессознательному: сон проговаривает, как и пациент при свободных ассоциациях, истину вытесненных фантазий. Фрейд пишет: «Сновидение является полноценным психическим феноменом, а именно представляет собой исполнение желания; его можно включить во взаимосвязь понятных нам душевных проявлений в бодрствовании»