Человек из дома напротив. Елена Михалкова

идущий… Идущий куда?

      Что это за маршрут?

      – Шестьдесят пятый, голубчик, – ласково ответила сидящая рядом женщина, и стало ясно, что я говорил вслух.

      Итак, я приближаюсь к метро «Аэропорт». Или, если посмотреть с другой стороны, я уезжаю из Серебряного Бора.

      Мелькали осенние деревья за окном, гудели машины, и движение понемногу убаюкивало меня. Как хорошо сидеть, уставившись в окно, и ни о чем не думать. Даже грубая тяжесть в затылке понемногу отпускала.

      Яснее всего из случившегося за последние дни я помнил пять фотографий в подвале коттеджа.

2

      Мы познакомились на третьем курсе, когда в институте организовали театральную студию «Дикий Шекспир». Я заглянул туда исключительно из-за вычурного названия. Ставили вовсе не Шекспира, а неизвестную мне современную пьесу, из которой я запомнил только две строки.

      – Водка ждёт, электричка на Петушки отправляется, кабельные работы подождут, – громко объявлял парень, балансируя на стуле, как акробат.

      – Революции – полтинник, гражданам – юбилейный рубль, – отзывалась девушка в папахе. Папаха ей очень шла.

      Акробата я узнал сразу: Артем Матусевич, мажор и удачливый засранец.

      Я терпеть его не мог. Он поступил на юридический, не прикладывая никаких усилий, а я год штудировал учебники и на экзаменах так потел от ужаса, что отсыревала даже пачка сигарет в моем кармане. У него всегда водились свободные деньги, а я целое лето подрабатывал в баре, куда он заваливался с приятелями. Три «Зеленых Веспера»! Рецепт для неудачников: взбейте в шейкере абсент, водку и джин, а на чаевые купите домой обезжиренный творог. Пару раз я едва удерживался, чтобы не прилепить с размаху сторублевку к его загорелому лбу.

      Матусевич видел меня за барной стойкой четыре раза в неделю на протяжении двух месяцев. Думаете, он хоть раз узнал меня?

      Черта с два.

      Говоря начистоту, потому мне и хотелось швырнуть чаевые в его самодовольную морду – чтобы он наконец посмотрел НА МЕНЯ, а не на шейкер.

      Определенно, мне нечего было делать в «Диком Шекспире». Я направился к выходу и вдруг услышал за спиной:

      – Подожди!

      Я недоверчиво обернулся.

      Матусевич махал рукой, явно приглашая меня к сцене. От него можно было ожидать чего угодно, и первым моим порывом было побыстрее свалить оттуда.

      Самолюбие пересилило страх. Я подошел, стараясь сохранять независимый вид.

      – Нужен писатель-пешеход, – сказал Артем, сев на корточки на краю сцены, так что его лицо оказалось вровень с моим. – Третье действующее лицо. Лобана только на роли живодеров брать, а ты годишься, у тебя как раз типаж мрачного интеллигента. Может, попробуешь?

      – Живодера тебе припомню! – громко сказал мордатый парень с первого ряда.

      – Соглашайся! – поторопила девица. – Полчаса осталось до конца репетиции.

      До меня дошло. Эти двое звали меня сыграть в пьесе.

      – А режиссер кто? – туповато спросил я.

      Оба засмеялись, но необидно.

      – Я режиссер, –