Человек из дома напротив. Елена Михалкова

одну. Ей не дали только одного – посмотреть на папу.

      Некоторое время после этого девочка могла выдавить из себя только чужие казенные фразы. «Несчастный случай на производстве, – сказала она Ольге Степановне по телефону. – Я вправе рассчитывать на пособие. Одно… едино… единовременное».

      Хорошо, что у нее были чужие слова. Выпусти она наружу свои собственные, случился бы взрыв.

      Взрослые говорили: мы знаем, ты любила папу.

      Анна не понимала, о чем они. Разве ветка любит дерево, на котором растет?

      После похорон, заснув на диване от усталости, она сквозь сон услышала разговор тети Леры и Ольги Степановны.

      – …неужели мы сироту оставим! – прочувствованно говорила тетя. – Это ведь доченька Сережина, не чужой нам человек. У меня у самой дети, я знаю, каково это… – Она шмыгнула, не досказав.

      – Я хотела бы помочь, – тихо ответила Ольга Степановна. – Мы с мужем можем забирать Аню на выходные, на каникулы…

      – А вы телефончик свой оставьте. Пусть она первая вам позвонит. Кто знает, вдруг ей не захочется вспоминать прошлое… ну, вы понимаете… вы часть ее прошлой жизни… Такая трагедия, ужасная трагедия!

      Тетя снова всхлипнула.

      Анна почувствовала, как мягкая рука легла ей на лоб. Прикосновение принесло облегчение – как прохладное влажное полотенце при высокой температуре.

      – Анечка, мне нужно ехать, – шепнула Ольга Степановна. – Отдыхай, девочка моя.

      Несколько раз Аня просыпалась от грохота. Тетя Лера ходила по комнате и показывала незнакомым мужчинам то на телевизор, то на тумбочку, и телевизор с тумбочкой исчезали. «Какая она заботливая, – мелькнуло у девочки сквозь сон. – Надо сказать ей, чтобы не забыла папину пепельницу». Стоило ей подумать об этом, папина пепельница отправилась в коробку.

      А девочка отправилась в детский дом.

      Она провела там три недели, каждый день ожидая, что тетя, наконец-то обставившая комнату папиными вещами, приедет и заберет ее отсюда.

      Потом стало ясно, что никто ее не заберет.

5

      Вечером пятого октября студент постучался к ней, чтобы отдать деньги за месяц.

      – Анна Сергеевна, – церемонно сказал он, кладя конверт на стол.

      – Алексей Иванович, – отозвалась Аня.

      Они называли друг друга исключительно по имени-отчеству. Да, немного нелепо, но… Так сложилось с первого дня их знакомства: самоирония плюс старомодная учтивость плюс мелкие приятности: ветка рябины в вазе на его столе, упаковка пастилы – для нее, иногда сваренный на двоих утренний кофе. Пили по разным комнатам, вместе никогда.

      Анна отодвинула в сторону коробку со своими конвертами. За годы скопилась целая пачка – и она многое отдала бы за то, чтобы узнать, где сейчас человек, отправляющий их.

      – Это игра? – спросил студент, кивнув на коробку.

      – Что?

      – Играете во что-то? – повторил он. – Квест, секретная переписка? Простите, что я спрашиваю, – заторопился он, увидев выражение ее лица, – действительно,