Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 2: Колхоз. Часть 2. Елена Поддубская

в присутствии женщин и старших, если тебя родители этому не научили. И, независимо от объяснений Орлова, я предупреждаю: если ты продолжишь говорить в таком тоне, я вышвырну тебя из института к чертям собачьим! Так понятно? – Соблюдать какие-то речевые нормы у женщины не хватало сил. Теперь она прекрасно понимала трудяг на заводах или стройках, для которых ненормативная лексика являлась привычкой. Раз жизнь – тоска, то и речь – дерьмо. Гена, хорошо расслышав в голосе декана раздражение, втянул голову в плечи:

      – Шо тут непонятного? Самим грубить – можно, а нам и слово не скажи…

      – Савченко, как же я от тебя устала, – Горобова попробовала поддеть землю носком сапога. Плотно схваченная морозом, она не поддавалась. Вдыхая холодный воздух, Наталья Сергеевна поёжилась: – Неужели ты думаешь, что я буду продолжать терпеть твои выкрутасы до самого четвёртого курса? – В институте, как в армии, царило негласное правило: старшекурсников, особенно после первой практики в школе, никто уже «не трогал», относясь к ним, как к почти сформировавшимся профессионалам. Гене, перешедшему только на третий курс, ходить «под ножом» предстояло до будущего мая.

      – Не имеете права за такое отчислять, – огрызнулся волейболист, но уже без раздражения.

      – Ещё как имею! Ты же – будущий преподаватель. А как я смогу допустить, чтобы ты, в перспективе учитель физкультуры или тренер, бранился перед детьми, да ещё блатным жаргоном? Спортсменов и так опустили по всем культурным показателям. Так что не добавляй. – Горобова хотела сказать что-то ещё, но на крыльцо барака выбежал Шандобаев. Без куртки и размахивая руками, он заголосил на весь колхоз:

      – Вай пармай! Сыкорей! Сыкорей! Там Лена пез духа.

      – Какая Лена?! – Горобова схватилась за грудь в области сердца – там неприятно кольнуло.

      – Николина? – одновременно выкрикнули заведующий кафедрой легкой атлетики Бережной и Андронов, стоящие рядом. Савченко, повернувшись к бараку, тут же ткнул в сторону Серика пальцем:

      – О, видите, Наталья Сергеевна, этот казах сказал очень матерное слово и ему – ничего?

      Горобова, не обращая внимания на Гену, уже бросилась к бараку, уточняя на бегу:

      – Серик, что ты такое говоришь?

      – Он сказал, что Николина – пиздуха, – насмешливо повторил Гена, догоняя декана. – Хотя я не понял, что это значит.

      – Да заткнись ты, Потомуша, – приказал Андронов. Он про болезнь одногруппницы знал больше, чем другие. Опоздав на практику на день, высотник и высотница ехали в Астапово вместе и успели подружиться. – Серик сказал «без духа». Понимаешь? Лена, наверное, упала в обморок и не дышит. А у Серика просто акцент, понимаешь? – от испуга и гнева Игнат кричал. Но не успели все добежать до дверей, как на крыльцо выскочила ещё одна первокурсница – Симона Сычёва, в войлочных сапогах с резиновыми калошами, в длинном вязаном свитере и без штанов.

      – Николина упала в туалете