Траектория полета совы. Кассия Сенина

из себя… монашка! Вот он и обратит внимание, точно! А что, хорошая идея, хотя, конечно, экстравагантная… Ммм… Но может, и сработает! Афинаида, ты голова!

      – Послушай, да зачем мне обращать на себя его внимание в таком смысле?! – вскричала Афинаида. – Объясни мне, в конце концов! Я не собираюсь за него замуж! Прекрати болтать всю эту чушь! А не то…

      «А не то пойдешь пить чай на улицу!» – чуть не добавила она, но вовремя остановилась, только сердито посмотрела на подругу. Изумленная Мария спросила недоверчиво:

      – Ты что, никогда не видела Киннама?

      – Нет. Где я могла его видеть?

      – Да где угодно! По телевизору, в газетах… да хоть на стенде преподавателей!

      – Я не смотрю телевизор и не читаю газет. Мимо стенда я проходила, но я его не рассматривала.

      – Ну, тогда ясно, почему ты так тормозишь! – безапелляционно заявила Мария. – Когда ты его увидишь, то поймешь, почему я тебе всё это говорю… И знаешь, что? Если ты в него не влюбишься, я буду знать, что ты святая!

      Афинаида усмехнулась. «Как легко стать святой в этом мире, оказывается! – подумала она, погружая ложечку в пышный кусок торта. – В том мире надо было годами жить в аскезе и полном послушании, а здесь достаточно всего лишь не влюбиться в ректора Афинской Академии!.. Неужто он так неотразим?» В ней невольно зажглось любопытство: что же за мужчина этот великий ритор, что перед ним не может устоять ни одна особа женского пола?

      – А что, в Киннама в самом деле все влюблены? – спросила она как бы между прочим, когда они расправились со второй порцией торта.

      – А то! Только по нем и вздыхают все – и преподавательницы, и секретарши, про студенток уж не говорю… Потому и одеваются с иголочки, что ты думаешь, я не шучу! А если какое мероприятие, то весь женский коллектив на нем в полном составе, лишь бы на ректора посмотреть, ха-ха!

      – И ты тоже влюблена?

      – Ну, есть маленько. – Мария вздохнула. – В него невозможно не влюбиться! Он как магнит… Но я-то понимаю, в отличие от Элен, что мне ни в каком случае не обломится, рожей не вышла! Вот у тебя может быть шанс… Правда, ты одеваешься ужасно и держать себя не умеешь. Ты прости, я уж как есть говорю!

      – Да я не обижаюсь. – Афинаида улыбнулась. – А кто такая Элен?

      – Его секретарша, третий год там сидит и вся такая ходит расфуфыренная, ой! Юбка что есть, что нет, блузки такие, знаешь, все с вырезами… Да он на нее глядит, как на мебель, она это и сама понимает, я думаю…

      – Ну вот, а ты говоришь: то надень, это надень! А он, получается, на это и не смотрит? Все по нем вздыхают, а он сам-то что?

      – О, это наша главная академическая загадка! Я-то в Академии только пятый год работаю, но мне рассказывали: после того, как у Киннама жена умерла, это еще в двухтысячном, у него были женщины, и много, да говорят, что и при жене были. Она у него такая была… красотка, но ледышка. А потом, когда он стал ректором, всё как отрезало! Никто не знает, почему. Пытались выяснить,