Людмила Георгиевна Алексеева: ВСЯ ЖИЗНЬ – СЛУЖЕНИЕ ДОБРУ. Ирина Соловьёва

Людмилы Георгиевны:

      «Обычно моё лето проходило в пионерских лагерях. Папа работал, мама с некоторого времени тоже, и меня отправляли в лагерь. Иногда мы ездили в деревню к дедушке и бабушке – Григорию и Прасковее, но отдых в лагере мне всегда нравился больше. Странно, но будучи стеснительной, я всегда оказывалась, если так можно сказать, в авангарде пионерского отряда, была либо председателем его, либо старостой, либо старшим звеньевым, а то и знаменосцем. Активно участвовала в жизни отряда и всего лагеря, особенно в спортивных мероприятиях. Очень хорошо играла в волейбол, прыгала, бегала, помогала вожатым организовывать мероприятия, читала стихи и, вообще, любила, что называется, выполнять приказы. Видимо, поэтому я и стала скорее хорошей исполнительницей, нежели лидером, хотя судьба меня постоянно ставила на место руководителя. Я не отказывалась, потому что к ответственности относилась серьёзно, старалась никогда не подводить никого и выполнять данное обещание.

      Особенная атмосфера тепла чувствовалась в пионерских лагерях. И то верно! А где ещё можно было проявить ежедневное усердие по вниманию к нам, детям войны. Именно там, в пионерском лагере, заучивая наизусть речёвки и девизы, песни радости и надежды, я поняла, что мы все в нашем государстве связаны прочной нитью дружбы и взаимопомощи, что на этом и основана настоящая жизнь, и без этого жить людям было бы просто невозможно. Как же хорошо и тепло было от этого понимания!

      Вожатые старались прививать нам чистое и справедливое отношение к миру. В отряде царили взаимопонимание и взаимовыручка, и когда кончалась смена, то многие дети, а нередко и вожатые, плакали, так как не хотели расставаться с этой, полной правдивого задора, жизнью.

      А ещё именно там, в пионерском лагере, я впервые попробовала вкуснющие борщи, да к тому же ещё и со сметаной, попробовала свежий, ароматный, тёплый хлеб, котлеты и узнала, что на свете есть запеканка и кулебяка, пила компоты и кисели. Может, что-то такое было и дома, но запомнила я именно пионерлагерные вкусности. Потому что они были все с радостью, были все с добром, потому что все мы не просто их ели, а уминали за обе щёки, да ещё и добавку просили, стуча ложкой по алюминиевой миске, хотя нас учили поднимать руку. Но мы были голодные, боялись, что руку не заметят, а потому и стучали. Радостное было время… Но всё-таки тяжкое бремя военных лет легло на детские годы моего поколения, одного из первых – не убитых, выживших послевоенных поколений.

      Всё было военно-послевоенным в нашей жизни, всё еще «пахло» недавней войной, пахло дымом и порохом, как писал мой сын Игорь (поэт Терентiй Травнiкъ) в одном из своих стихотворений на эту тему «Детям войны посвящается…». Оно, как мне кажется, очень точно отражает реальность того времени, поэтому приведу здесь небольшой отрывок из него:

      Ещё хранил остаток лет

      Войны прошедшей свежий след.

      Смешавшись с маем и весной,

      Дышали