Пятый элефант. Терри Пратчетт

патриция по коридору и лестницам, расслышал бы странные фразы типа «Луна нарастает…» и «Ах да, полдень еще не наступил». А действительно чуткий слушатель мог уловить едва слышное жужжание и тиканье механизмов, расположенных внутри стен.

      А по-настоящему чуткий и параноидальный слушатель пришел бы к выводу, что не всему произнесенному лордом Витинари вслух даже наедине с самим собой следует верить. И это был бы очень правильный вывод.

      Наконец патриций добрался до некой дверцы и отпер ее.

      За ней оказалось просторное мансардное помещение, неожиданно полное воздуха и ярко освещенное солнечным светом, что струился сюда сквозь врезанные в крышу окна. По большому счету мансарда была чем-то средним между мастерской и складом. С потолка свисали скелетики птиц, на верстаках были разложены чьи-то косточки, а также валялись мотки проволоки, металлические пружинки, тюбики с краской и большое количество всевозможных, самых невероятных и уникальных инструментов. И лишь узкая койка, втиснутая между каким-то устройством, похожим на ткацкий станок с крыльями, и большой бронзовой статуей, свидетельствовала о том, что в этой комнате кто-то еще и жил. Судя по обстановке, местный жилец страдал остроманиакальным интересом буквально ко всему на свете.

      Что же касается лорда Витинари, то в данный момент его интерес обратился на прибор, стоявший на столе в центре комнаты. Механизм был похож на несколько поставленных друг на друга медных шаров. Пар с шипением вырывался из-под заклепок, и периодически прибор издавал громкий «бульк»…

      – Ваша светлость!

      Витинари оглянулся. Из-за перевернутой скамейки ему отчаянно махала чья-то рука.

      Что-то заставило его обратить взгляд вверх. Потолок над головой был выпачкан каким-то коричневым веществом, свисавшим на манер сталактитов.

      «Бульк».

      С поразительной скоростью Витинари метнулся к скамье и спрятался за ней. Леонард Щеботанский радостно улыбнулся ему из-под самодельного защитного шлема.

      – Приношу свои извинения, – сказал он. – Боюсь, я не ждал посетителей. Тем не менее я точно знаю: на сей раз все получится.

      «Бульк».

      – Что это такое? – спросил Витинари.

      «Бульк».

      – Я не совсем уверен, но надеюсь, что это…

      Вдруг стало слишком шумно для разговоров.

      Леонард Щеботанский ни в коем разе не мнил себя заключенным. Скорее он был благодарен Витинари за то, что патриций предоставил ему для работы это просторное помещение, регулярно кормил, обеспечивал стирку белья и защищал от тех людей, которые по каким-то немыслимым причинам всегда хотели использовать в своих низких целях его невинные изобретения, предназначенные исключительно для улучшения жизни человечества. Просто поразительно, как много их было – и людей, и изобретений. Словно вся гениальность цивилизации сосредоточилась в одной голове, которая посему пребывала в состоянии постоянной изобретательской горячки. «Интересно, – периодически думал Витинари, – как повернулась бы судьба