Аз Бога Ведаю!. Сергей Алексеев

так, и весла не подыму!

      Князь лебединый и строжился, и покрикивал, и крылом бил, волнуя воды – старуха на своем стояла:

      – Эка невидаль – княгиня! Я и сама не из простых. Мой батюшка – царь морской. Знать, я царица по наследству. А кто она, твоя княгиня? Отец ее, изгой, в Плескове перевоз держал. Мне все известно! Не Вещий Гой, так кто б она была?.. Сия княгиня с малолетства к веслу приучена, так пусть сама плывет. А лодию я дам…

      Разгневался на старуху птичий князь, на берег взошел и, шею вытянув, забил крылами. А данница птичья не сробела и, греби прихватив, вышла на поединок. Стали они биться – берег морской чешуей покрылся и пухом. Лебедь дрался крыльями да клювом, старуха веслами, будто крыльями, и долго они не могли одолеть друг друга. Наконец лебединый князь изловчился и сшиб старуху наземь, вскочил на грудь и покрыл ее крылами.

      – Твоя взяла, веревочная шея, – сдалась старуха. – Свезу уж княгиню…

      Покуда лебеди имали дань плотвичкой да корюшкой мелкой, их данница сеть выметала в море и поймала рыбину большую – белугу. Запрягла ее в ладью – дуга с бубенцами, хомут, седелка, только вожжей нет, – княгиню усадила и понужнула рыбину:

      – Поехали, матушка! Н-но!

      Белуга хвостом ударила, заревела истошно и помчала ладью по волнам. Лебеди же поднялись в небо и потянули за море, а старуха норовит вперед их поспеть, грозит кулаком птицам и рыбу острогой покалывает, подгоняет:

      – Н-но, н-но, родимая! Вынеси! Уж вот я покажу тебе, веревочная шея, кто скорей за море улетит!

      Княгиня прилегла на дно ладьи, укрылась кожушком из рыбьей кожи и заснула: укачала зыбь, заворожил бубенчик под дугой. Но когда очнулась – ночь кругом, ни моря, ни звезд на небе, и клина лебединого не видно. Бежит ладья посуху, белуга ревет, скачет по земле с боку на бок.

      – Где же мы? – спросила княгиня.

      – А волок, матушка, волок, спи давай! – старуха погоняла рыбу. – Чем дольше сон – путь короче.

      Не заметила княгиня лукавого старушечьего глаза, поддалась искусу, перевернулась на другой бок и вновь заснула. Пробудившись же на заре, увидела она, как бушует вокруг лодии стихия морская, волны горой ходят, темная пучина, ровно пропасти. В небе тучи черные, от лебедей ни звука, ни перышка.

      – Верно ли плывем? – испугалась княгиня. – Не сбились ли с пути птичьего?

      – А разве не видать лебедей-то? – беззаботно спросила старуха.

      – Не видать! Буря черная кругом!

      – Знамо, обогнали мы шею веревочную! – похвасталась птичья данница. – Передом идем! Н-но!

      – Знаешь ли дорогу? – засомневалась княгиня. – В такую непогодь не летают птицы!

      – Где им летать? – засмеялась царица вод. – Одной мне и можно по бурному окияну плыть!

      – Стой, старуха! – велела княгиня. – Не поплывем далее, покуда птиц не увидим. Нам след лебединого Пути держаться!

      – А где он, Путь-то сей? Кто его знает?

      – Куда же мы плывем?!

      – Известно куда – за море! Н-но, тяни, родимая! Ох