Тень аггела. Елена Юрьевна Чепенас

номер. Ему сразу же откликнулись, будто целый век ждали, когда же раздастся Николин звонок. И откликнулся именно Владимир Сергеевич Опенкин, депутат Государственной думы. Тайная надежда Любавина, что ему дали не тот номер, рассыпалась от звуков энергичного и красивого баритона Вовки. Следом за ней рассыпалась еще одна надежда – что Вовка не вспомнит, кто такой Никола.

      – Паганини! – радостно заурчал отлично поставленный, как после стажировки в Ла Скала, голос. – А я тебя недавно вспоминал с одним знакомцем. Ему посоветовали проконсультировать у тебя своего ребенка, там какой-то сложный случай был, так он после консультации заявил: оперировать доверю только Любавину! В твоей задрипанной больничке! Это при наших-то возможностях, представляешь?!

      Никола скоренько выяснил, сделана операция или еще предстоит. Оказалось, ребенок уже выписан и все счастливы.

      – Так у меня к тебе разговор, Владимир Сергеевич, как раз по поводу моей задрипанной больнички, – ввернул он, наконец.

      – Не сомневаюсь, – с удовольствием захохотал депутат. – Давай так договоримся. Расписание у меня, сам понимаешь, пальчик некуда сунуть. Через пару дней я буду открывать новую поликлинику, время тебе сообщит мой помощник, сам позвонит, и ты подъедешь. Ленточку перережем, прогуляемся немного по зданию, потом я на заседание в Думу поеду – вот в машине и поговорим. Лады?

      Распрощавшись с жизнерадостным слугой народа, Любавин, тоже повеселевший, поехал к Аллочке.

      Глава третья

      Машка безобразничала. Ей не хотелось делить родную тетку с Николой. Она жаждала полновластия.

      – Иди, иди, – уговаривала она его. – Тебя детки ждут. Они болеют – ох-ох! А ты иди, лечи их!

      – У меня сегодня выходной и я весь день буду здесь, – поддразнил Никола.

      Машка нахмурилась, выискивая приличный предлог для того, чтобы все-таки проводить незваного гостя. И нашла!

      – Машинку угонят, – небрежно обронила она. – У папы же угнали…

      – Как угнали? – удивился Никола. – На чем же они в деревню уехали? Вертолет вызывали, что ли?

      – Угнали, – развела руками Машка. – Она сначала долго кричала-бибикала, а папа спал, мы проснулись – машинки нету! Пришлось на трамвае в деревню ехать!

      Она так горестно вздохнула, что Никола на секунду поверил.

      – Алюш, правда, что ли?

      Аллочка, улыбаясь, поставила перед девочкой тарелку.

      – Ешь суп, Маша, и не обманывай Николу. Видишь, как он расстроился.

      – Он больше расстроится, когда его машинку угонят, – не сдавалась девочка.

      Никола рассмеялся:

      – Моя машинка старенькая, не нужна никому. А ты, оказывается, коварная девица, Машка!

      – Сам такой. И деток тебе не жалко, и машинку не жалко…

      Она задумалась с ложкой в руке. Никола замер в предвкушении. И что на этот раз придумает дитятко? Карие Машкины глаза вдруг засияли, будто в них лампочки зажгли. В восторге от собственной изобретательности, она с размаха бросила ложку, та угодила в тарелку с супом, обдав Николу брызгами.

      – Караул!