Научи меня быть слабее. Виолетта Роман

не нравится мне этот Серебряков. Как бы чего плохого он вам не сделал. Я слышала про него много нехороших вещей, – отставив в сторону чашку, нервно заламываю пальцы. Этот мужчина заставляет меня нервничать, и я ничего не могу поделать с этим.

      – Я думаю, не нужно верить во все, что говорят, – отец улыбается, по всей видимости принимая мои предостережения за детские глупости. – Паша мой друг. Он поручился за этого человека. И я ему верю. К тому же, что он может мне сделать? Ты зря волнуешься.

      Кивнув в ответ, делаю глоток кофе. Но папа будто передумывает уходить. Замирает на месте, задумчиво глядя в окно.

      – Забыл совсем, – встрепенувшись вдруг, – Анют, подожди минутку, кое-что хочу тебе отдать, – выходит из комнаты, а через пару минут возвращается с пачкой банкнот в руках.

      – Вот, на отдых тебе, – вручает их мне.

      – Пап, зачем? У меня свои есть, да к тому же мы с Дэном едем, он будет в основном за все платить, – пытаюсь вернуть ему, но он неумолим.

      – С Дэном или без – мне все равно. У тебя должны быть свои деньги. Возьми, чтобы я был спокоен, – в его голосе отчетливо слышны стальные нотки. И это говорит о том, что спорить с ним бесполезно.

      – Пап, тут много. И почему ты мне на карточку не перечислил?

      – Положи сама на карточку, ты же знаешь, я с этими современными технологиями не дружу, – нервно усмехается.

      – Хорошо, спасибо тебе, – приподнявшись, обнимаю его.

      – Будь осторожна, я очень за тебя переживаю.

      – Обещаю, пап, – улыбаюсь, заглядывая в его глаза.

      – Ладно, сейчас вернусь, – поцеловав, выходит из дома.

      Спрятав деньги в сумочку, проверяю телефон на входящие. Один непринятый от Дениса. Набрав его номер, слушаю гудки.

      – Анют, я еду за тобой. Будь готова через двадцать минут, – произносит он и сбрасывает вызов, не оставив мне возможности что-либо спросить. Пожав плечами, послушно собираю вещи и устраиваюсь в кухне в ожидании его. Выглянув в окно, вижу группу мужчин, направляющихся к воротам. Среди них замечаю Артема. Этого мужчину даже со спины ни с кем спутать невозможно. Даже его походка кричит: «Я король». Рядом с ним идет папа, о чем-то оживленно беседуя.

      В груди возникает щемящее чувство, когда я смотрю на папу. Отец всегда был для меня самым сильным. В детстве я всем говорила, что он богатырь. Илья Муромец. Мама рассказывала мне сказки на ночь именно о нем. Говорила о том, как сейчас он защищает нашу родину от злых чудовищ. Как бесстрашно он сражается с ними и вселяет в их тёмные души страх и трепет. Папа всегда был для меня олицетворением силы. А сейчас на контрасте с Серебряковым я вижу, что отец очень изменился.

      Артем мощный, с широко расправленными плечами, от него так и сочатся сила и мощь. А папа – похудевший, с поникшими плечами – выглядит очень уставшим. Он так и не смог полностью восстановиться, прийти в себя после маминой смерти. Он сдал. Несмотря на то, что пытается держаться и не подавать виду. Но я знаю, что в его душе поселилось. То, что раньше не могло к нему подобраться и на сотые доли метра. Теперь