Ожидание свободы. Роман. Валерий Касаткин

Гульки от корчмы была ровно верста, и Стёпка частенько по вечерам преодолевал это расстояние, чтобы выпить «гарэлки» за свои деньги, а вот закусить старался за чужой счёт, используя для этого природой данное красноречие и хорошо подвешенный язык. Кроме этого, Новиков умел читать и писать и даже за свою полугультайскую жизнь прочитал несколько книг.

      Дыбкин, стоя под дверью, услышал удар чем-то по столу, не выдержал и вошёл внутрь приёмного помещения, и сразу же в его носу защекотало от едкого запаха табачного дыма, глаза заслезились. Миша прокашлялся и, подойдя к двум посетителям, сидящим за деревянным столом, помахал рукой, разгоняя дым.

      – Здорово, мужики! Мне можно дополнительно сэкономить денежки на том, что самому не надо тратить их на курево. Для этого достаточно заглянуть сюда – и я уже одурманен. Вот и сейчас у меня уже голова закружилась от дыма.

      – Значит, выходит, ты на нас дополнительно экономишь, а следовательно, ты нам должен делать проставку за счёт заведения, – Стёпка мутными глазами посмотрел на Дыбкина и скривился в улыбке, обнажив, как ни странно, ровные целые зубы.

      – Слушай, парень, а ты случайно не еврэй? – Миша смачно выделил последний слог «рэй».

      – Может, я и хотел бы им быть, но у меня душа другая. Она у меня требует простора, полёта. Но я пока зажат в тиски между двумя эксплуататорами – тобой, Дыбкин, и коневодом Коньковым. Правда, у тебя моя душа отдыхает, но ты забираешь у меня время и убиваешь желание вырваться из алкогольного дурмана, – Степан помахал указательным пальцем перед глазами еврея.

      – Прежде всего, как тебе известно, я «гарэлкой» не торгую. Это делать запрещено. Кроме этого я не отрицаю вред от алкоголя для сознания и здоровья людей. Но ты ведь иногда бываешь трезвый. И прежде чем пойти искать дурман для головы, посмотри на своих голодных детей, посчитай гроши в кармане, посмотри на зарастающую бурьяном свою землю и подумай, стоит ли тебе идти в посёлок за версту от дома, чтобы твоя душа улетела в нереальный мир. Ты ведь знаешь, что оттуда она каждый раз возвращается с ещё большим количеством ран, которые всё труднее и труднее затягиваются. И, поверь мне, ни я, ни Коньков не эксплуататоры. Мы хорошо делаем свою работу, предначертанную судьбой. Я умею делать деньги и их считать. Конькову Бог послал любовь к лошадям. И он, находясь в равных с тобой условиях, смог воплотить свою мечту в жизнь. Тебе, я вижу, Бог послал неплохие мозги. Отрезви их и заставь работать на себя, а не против себя.

      – Ошибаешься, еврей. Мы не в равных условиях. Это вы веками с подачи государства одурманиваете народ алкоголем. Я тебе могу напомнить время, когда тысячи русских людей подняли бунт против спаивания народа. Тогда восстание было жестоко подавлено. Тысячи людей, которые захотели жить трезво, были отправлены на каторгу. Тогда евреям, у которых пострадали питейные заведения, компенсировали ущерб, а людей снова заставили пить,