Прыжок в высоту. Элизабет Гросс

лица, голубые глаза и аккуратная щетина создавали совершенную мужскую внешность, о существовании которой в России даже не догадываются. Докурив, он слегка поднял брови, отчего на его лбу образовалось несколько морщинок. Улыбаясь, иностранец открыл мне дверь.

      – Thanks,[7] – с кокетством произнесла я.

      – Пожалуйста, – произнес Аполлон, с трудом выдавливая из себя каждый звук, а потом прибавил: – Я немного говорю по-русски.

      Это было очень смешно. Как же, как же тяжело дается бедным иностранцам произношение русских слов.

      – Great! Anyway, I speak English,[8] – ответила я.

      Мы вошли внутрь. Нас встретила невысокая приветливая девушка с длинными черными волосами. Худенькая, даже хрупкая, она была одета в темно-синие джинсы прямого кроя и обтягивающую черную футболку, которая кричала о том, что лифчика под ней нет. Маленькая, но столь сексуальная грудь выглядела дерзко и явно имела какую-то цель. Девушку звали Софья, и она ну очень быстро разговаривала. Из-за чрезмерной эмоциональности в уголках ее губ скапливалось немного слюны, которую она не успевала глотать.

      – Ты, должно быть, Лиза! Макар предупреждал, что сегодня должна подъехать девушка для Vagabrothers.

      – Привет, это я.

      Соня была администратором студии, следила за порядком и должна была знать, кто сюда приходит и зачем.

      – Ребята еще не собрались, но ты подожди в переговорной. Сейчас все подтянутся. Хочешь, я кофе тебе сварю?

      – Да, спасибо! А можно мне пока воды?

      Задорная Сонька показала мне, где кулер, а заодно и проводила в переговорную.

      Помещение, которое занимала студия, оказалось достаточно большим. Пройдя по коридору со множеством дверей, я оказалась в просторной светлой комнате с большими окнами. Посередине стоял стеклянный стол, к нему были приставлены ярко-оранжевый диван и несколько стульев. С улицы светило мартовское солнце, гармонию которого перебивал отчетливый запах перегара. На диване лежало упитанное мужское тело и страдало. Лицо искажали боль и безысходность ситуации. Уверена, что в этот самый момент парень в очередной раз давал себе клятву, что никогда больше не будет пить. Даже пиво.

      – Это у нас Семен, – произнесла с ехидством Соня. – Ему сегодня малость нездоровится. Сема, сядь нормально, тут гости!

      Семен медленно поднялся и с трудом принял вертикальное положение. Подперев руками свою пока неясно мыслящую голову, на выдохе он произнес:

      – Я гитарист.

      Без улыбки на все это смотреть было нельзя. Я представилась и села на стул напротив. Следующим зашел Джейсон. Им оказался тот самый курящий Аполлон, которого я встретила еще на улице.

      – Still so bad? – спросил он Семена.

      – Oh yes, holy shit,[9] – вяло ответил тот.

      Джейсон очень аккуратно сел рядом с Семкой, чтобы не причинять ему лишних мучений. Заглянула Соня с чашкой кофе для меня и чаем для страдальца. Он благодарно кивнул за проявленную заботу

7

Спасибо (англ.).

8

Здорово! В любом случае я говорю по-английски (англ.).

9

– Все так же плохо?

– О да, черт возьми (англ.).