Кто варит варенье в июле…. Инна Кабыш

лампы и чай с сухарями —

      и так слишком много дано! —

      и ночь – прочь уходит дворами,

      а поутру смотришь в окно:

      как за ночь снега подросли-то,

      сугроб – точно сахара кус,

      и в воздухе зимнем разлито

      веселое имя – Исус.

      «Любовь бессюжетна, как Феллини…»

      Любовь бессюжетна, как Феллини,

      и детальна, как «Евгений Онегин».

      Любить – это не значит что-то делать,

      любить – это само ДЕЛО.

      «Что ты делаешь?» – «Люблю», —

      и так в каждую секунду жизни.

      При этом ты можешь стирать белье

                                        в ванной,

      а он – играть Гамлета на сцене —

      вы оба будете делать одно дело:

      любить.

      Любовь не слепа —

      у нее просто другие глаза.

      В шестнадцать лет я страшно боялась,

      что вот меня полюбят,

      а я вдруг заболею какой-нибудь

      некрасивой болезнью,

      под этим подразумевалось:

      ячмень,

      флюс,

      чирей, —

      я боялась: как же ОН увидит меня ТАКУЮ.

      Теперь не боюсь: ОН увидит другое.

      Как если бы сквозь несколько матрешек

      можно было увидеть самую маленькую:

      матрешку-крошку,

      девочку,

      Психею.

      У Психей не бывает чирьев.

      «Леону Верту —

      кода он был маленьким».

      По утрам он особенно похож на мальчика.

      Мальчика-с-бородой.

      Мальчик играл вечером в Робин Гуда,

      приклеил себе бороду,

      бегал по лесам,

      стрелял из лука,

      распевал песни,

      устал,

      не почистил зубы,

      не вымыл ноги,

      залез в кровать,

      свернулся эмбрионом —

      и уснул.

      А утром проснулся – с бородой!

      и ты его не ругаешь:

      Робин Гудов не ругают.

      Любовь глуповата,

      она детский лепет,

      телячьи нежности.

      Двое едут в метро.

      Она держит кулек с клубникой,

      берет ягодку,

      откусывает половину

      и дает Ему.

      Берет – откусывает – и дает.

      И так всю дорогу.

      Ну что за дурь!

      Неужели нельзя: одну ягодку – себе,

      другую – ему?

      Ведь так тоже – пополам!..

      Они смеются.

      Они «то, что говорится, счастливы», —

      это о супругах Маниловых.

      «Каждый приносил другому

      или кусочек яблочка,

      или конфетку,

      или орешек,

      и говорил трогательно-нежным

                                        голосом, —

      выражавшим совершенную любовь:

      «Разинь, душенька, свой ротик,

      я тебе положу этот кусочек».

      Ну и что, что у Манилова

      книга вечно открыта на 14 странице?

      И что он никогда не выстроит

      подземного хода, каменного моста,

      дома «с таким высоким бельведером,

      что можно оттуда