Потому что я тебя люблю. Гийом Мюссо

тротуаре незаконченный снеговик, почти потеряв надежду, ждал свою морковку, шляпу и трубку.

      – На, дружище, возьми хоть это, – сказал Коннор, завязывая вокруг его шеи свой шарф.

      В холле он просмотрел почту, а затем вызвал лифт. Кабина остановилась на последнем этаже, где находилась его квартира, просторное жилище в спартанском стиле. Ни запаха пирогов, ни отдающего дымком аромата индейки, томящейся в духовке несколько часов, ни елки, ни детской комнаты – ничего этого не было в его доме. Ни тепла, ни жизни. Коннор купил эту квартиру пять лет назад, она стала олицетворением его социального успеха, но никогда по-настоящему он не обставлял и не украшал ее. Слишком много работы, слишком много сложностей… А главное – не с кем разделить радость домашнего уюта.

      Посвятив свою жизнь погружению в чужие души, сам для себя он был чем-то непонятным и таинственным. Он любил женщин, но до сего времени все его любовные приключения заканчивались ничем. И даже тогда, когда все шло хорошо, рано или поздно наступал такой момент, когда любовница начинала упрекать его в непроницаемости. Как мог он признаться, что ему не удается найти в любовной связи ту степень близости, которая связывает его с пациентами?

      Коннор подавил зевок и открыл холодильник, где стояла наполовину опустошенная бутылка шардоне. Прежде чем вернуться в гостиную, он плеснул себе в стакан. В квартире было холодно, и он одним махом выпил вино и не устоял перед желанием налить еще.

      Этим вечером он почувствовал, что изнутри на поверхность опять всплывает некая саморазрушающая сила. Коннор всю жизнь сражался с ней и знал, что эта борьба требует постоянного контроля.

      Он развязал галстук, сделал несколько шагов к оконному проему и свалился на диван. В его сознании постоянно вертелся образ странной девочки Эви, которая хотела украсть его сумку. Он опять вспомнил отчаяние, которое прочитал в ее взгляде. И опять пожалел, что ничего не смог сделать для нее. Ее вызывающие тревогу слова все еще звенели в его голове, доводя до мигрени: «я хочу убить человека», «чтобы отомстить».

      – Не делай эту глупость, – прошептал он, как будто Эви могла услышать его. – Что бы тебе ни сделал тот тип. Не убивай его.

      Именно в этот момент зазвонил телефон. Он помрачнел. Это, конечно, Николь. Из-за всей этой истории он забыл перезвонить ей.

      Он ответил.

      Но это была не она.

      Он услышал голос молодой женщины, искаженный страхом. Она винила себя в том, что кого-то убила.

      5. Свет

      Выйти к рассвету можно только пройдя по тропе ночи.

Халиль Джебран[26]

Прошло три месяца…

      Наступает конец зимы, начинается весна.

      Бледно-розовая заря поднимается над Ист-Ривер[27], предвещая солнечный день.

      Неподалеку от реки возвышается церковь Божьей Матери, маленькая испанская молельня, зажатая между складом и неказистым зданием. В этом доме находится центр временного приюта бездомных. Все устроено здесь с допотопных времен, плитка ободрана, канализация работает плохо… но, тем не менее, место пользуется хорошей репутацией

26

Халиль Джебран – американский философ ливанского происхождения, художник, поэт и писатель (1883–1931). Самый читаемый арабский писатель как на Западе, так и на Востоке. Его знаменитое произведение «Пророк» переведено на 100 языков.

27

Ист-Ривер – рукав р. Гудзон, отделяющий Манхэттен от Бронкса, являющийся судоходным проливом. Длина 26 метров.