Собрание сочинений. Том 2. 1960–1962. Аркадий и Борис Стругацкие

нельзя, – сказал он. – Он сильно септический.

      – Так продезинфицируй его, – донеслось из лаборатории. – Я с удовольствием подожду.

      – Долго же тебе придется… – начал юноша.

      И тут Поль жалобно воззвал:

      – Виу, Саша! Это же я, твой Полли!

      В лаборатории что-то с громом упало, из дверей пахнуло прохладным воздухом, как из тоннеля метро, белобрысого юношу отнесло в сторону, и на пороге возник Александр Костылин, огромный, широкий, в гигантском белом халате. Руки его с растопыренными пальцами были чем-то густо смазаны, и он держал их в стороны, как хирург во время операции.

      – Виу, Полли! – заорал он, и ополоумевший кибердворник скатился с крыльца и опрометью кинулся вдоль улицы.

      Поль бросил свою дубину и беззаветно ринулся в объятия белого халата. Кости его хрустнули. «Вот тут мне и конец», – подумал он и просипел:

      – Прощай… Саша… милый…

      – Полли… Маленький Полли! – басисто ворковал Костылин, тиская Поля локтями. – До чего же здорово, что ты здесь!

      Поль боролся как лев, и ему наконец удалось освободиться. Белобрысый юноша, со страхом следивший за сценой встречи, облегченно вздохнул, подобрал дубину с ботинками и подал ее Полю.

      – Ну как ты? – спросил Костылин, улыбаясь во весь рот.

      – Ничего, спасибо, – сказал Поль. – Жив.

      – А мы здесь, как видишь, крестьянствуем, – сказал Костылин. – Кормим вас, дармоедов…

      – Вид у тебя очень внушительный, – сказал Поль.

      Костылин посмотрел на свои руки.

      – Да, – сказал он, – я забыл. – Он повернулся к белобрысому юноше. – Федя, докончи уж сам. Видишь, ко мне Полли приехал. Маленький Либер Полли.

      – А может быть, все-таки плюнем? – сказал белобрысый Федя. – Ясно ведь, что не получается.

      – Нет, надо закончить, – сказал Костылин. – Ты уж закончи, пожалуйста.

      – Ладно, – неохотно сказал Федя и ушел в лабораторию.

      Костылин схватил Поля за плечи и с расстояния вытянутой руки принялся его осматривать.

      – Ну ничуть не вырос! – сказал он нежно. – Корма у вас там плохие, что ли?… Постой-ка… – Он озабоченно нахмурился: – У тебя что, птерокар сломался? Что это за вид?

      Поль довольно ухмыльнулся.

      – Нет, – сказал он. – Я играю в странника. Я иду от самой Большой Дороги.

      – Ого! – На лице Костылина изобразилось привычное уважение. – Триста километров! И как?

      – Отлично, – сказал Поль. – Только вот ванну бы. И переодеться.

      Костылин счастливо улыбнулся и поволок Поля с крыльца.

      – Пойдем, – сказал он. – Сейчас тебе все будет. И ванна, и молочко…

      Он шагал посредине улицы, волоча за собой спотыкающегося Поля, и приговаривал, размахивая дубинкой с ботинками:

      – …и чистая рубаха… и целые штаны… и массаж… и ионный душик… и раз-два по шее за то, что не писал… и привет от Атоса… и два письма от учителя…

      – Да ну! Вот здорово! – восклицал Поль. – Это здорово!

      – Да-да, все будет… И про блуждающие огни… Помнишь блуждающие огни?… И как я чуть не женился… И как я по тебе соскучился…

      На