Проигратель. Галина Львовна Романова

«охотников», двое охранников и старший смены находились тут же, окружая его со всех сторон.

      – Я сам не понимаю, как это произошло, – второй или третий раз повторил он. – И мне нечего вам рассказать.

      – Так-таки и нечего? – прищурился начальник отдела.

      – Я все сказал.

      – Нет, не все, – вступил командир «охотников». – Ответьте, кем вам приходится арестованный?

      – Никем. Я не знаю его. Никогда не видел. И не понимаю, к чему все это?

      – Сейчас поймете, – «охотник», судя по нашивкам, никак не ниже майора, утопил кнопку вызова в рации.

      Через пару минут в боковые двери вошли два «охотника», тащившие под руки скованного наручниками Дана. Левая нога у него была залита липким быстро твердеющим пластырем, из-за которого колено не гнулось. Точно также пластырь опутывал его плечо, спускаясь двумя белыми «языками» на грудь и спину. Парень был бледен до синевы, еле держался на ногах и, судя по всему, еще и был избит после того, как получил медицинскую помощь. Забавный факт – раненого при попытке к бегству не добили, а собираются лечить. Ради чего? Чтобы после выздоровления снова устроить охоту на слишком уж живучую «дичь»? Или теперь его ждет показательная казнь пострашнее?

      – Ты, – майор встал и за волосы поднял опущенную голову парня. – Узнаешь этого типа?

      Дан поднял на стоявшего напротив Проигрателя мутный от усталости и тоски взгляд. На дне его светлых, сейчас кажущихся почти белыми глаз что-то шевельнулось, и Проигратель вдруг ясно, как в волшебной трубе, увидел свое будущее – как уже он висит на руках охранников, избитый, искалеченный, ожидающий конца. Может быть, их даже вместе отправят на ту самую показательную казнь, которую будут транслировать в самое рейтинговое время по всем каналам, и дикторы станут захлебываться от словесного поноса, пытаясь перещеголять один другого в славословии. Смотрите все, что бывает с теми, кто преступает наши законы!

      – Нет, – шевельнулись разбитые губы.

      – Принимается. Но хотя бы скажи, как его имя?

      Дан сделал попытку усмехнуться – вернее, изогнул губы в подобие улыбки:

      – Не знаю.

      – Врешь, – майор коротко ударил его по губам. – Вы знакомы!

      – Вы знакомы? – эхом повторил его вопрос начальник отдела охраны Периметра, обращаясь уже к своему подчиненному.

      – Нет, – ответил Проигратель. – Он говорит правду. Мы никогда и нигде не встречались… то есть, я не знал о его существовании, пока не увидел, как он…э-э…бежит.

      – Тогда почему, – развернулся к нему майор, – на нем была какая-то тряпка? Откуда он взял одежду, как не у вас?

      – Хотите сказать, что я поделился с…этим, – Проигратель скосил глаза на арестованного, – одеждой?

      – Да.

      – Э-э… могу я взглянуть на это… эту вещь?

      Последовал короткий приказ, после чего мокрая, ставшая еще грязнее и рванее футболка была предъявлена для опознания.

      – Похожая тряпка лежала у нас на пороге, – припомнил он, стараясь говорить как