Nathalie. История одного воскрешения. Никита Мирошников

рушилось на глазах. Бездыханное тело Матфея давило мне на спину. Это был тяжёлый груз, как будто вместе с трупом на меня ложилась вся его прожитая жизнь. Убогие ветки не выдерживали… Благо, мы были близко…

      Полная Луна… Предо мной сверкает Её великое Озеро… Лёгкая дымка скользнула по слегка играющей зеркальной поверхности воды… Высохшие деревья как будто смыкаются кругом… Матфей лежал страшно бледный, губы его были синими, но во тьме казались чёрными… Было прохладно… Медлить было нельзя… Огню здесь не место! Только свет Луны!

      Я раскинула руки пред Озером… Вода, словно тысячи мелких льдинок, коснулась моих ног… Руки затряслись… Грудь сдавило от трепета… Бежать некуда… Позади тело… Я должна… Потому что могу! Трясущимися губами я произвела клубы пара изо рта:

      – О, жрица небесная! Царица Озера! Великая лебедь! Явись ко мне в прямом обличии, ибо не я велю того, а Абсолютный гений…

      Вода немного заволновалась… Я усилила голос…

      – Из мрака небесной пелены! Со дна безликой мглы! Явись! Я заклинаю!

      И я начала со страшной силой бить по безумно холодной, всё более волнующейся глади, быстро произнося:

      Все предки святые из могил своих встанут и гласом единым вмиг станут, ибо я того велю, ибо я так хочу! Зов хора мёртвых твой покой нарушит! Водную гладь за мгновенье разрушит! Все, кто пришли – все мои! А все, кто за мной – в пепел бескровный! На души сии возопившие я Лебедь-Ксению на пруд свой законный выкликаю!

      Озеро мгновенно закипело и затем покрылось льдом… Ровная гладь льда медленно обратилась в зеркальную поверхность воды, отражавшую Луну и лики мёртвых в небе, которые пришли мне на помощь. И вот… лики исчезли… Она рассекла плоскость воды… Клюв её красный… Кровавый словно… Взгляд на меня, тяжёлый, свинцовый…

      – Говори, – отмерила она властно, отдаваясь гулким эхом повсюду…

      – За мной лежит тело прекрасного юноши…

      – Матфей, – она давила на мою грудь словом.

      – Да… Он не виновен, вернее…

      – Виновен.

      – Да, Лебедь-Ксения, он страшно виновен! Но вы ведь тоже любили! – уста мои… Я не верила, что позволила себе такую дерзость! – И он любил! Лука обманщик! Предатель!

      – Учение Великого Пьеро говорит ему смиренно принять свой крест! Он сам избрал путь поклонения и прославления бедной и несчастной марионетки, вознесённой ложно словами же Матфея… Так отчего же я, та, которая служит верой и правдой Абсолютному гению, та, которую оболгала ничтожная махина, которую Матфей славит, я, Великая Лебедь-Ксения, должна простить людишку? Тлен! Его ждёт ад его же заветами! Он сам надевает эту маску! Каждому достанется по его вере! Он проиграл! Такова расплата за игру, правила которой противоречат сами себе и переписываются на ходу! Именем и словом Абсолютного гения…

      – Нет!!! Все ошибаются!!! О, если хоть капля осталась в тебе человеческих чувств! О, помнишь коль ты, как осталась одна! И ту руку, что дала тебе жизнь вторую! Открой врата, побойся ты Истины!

      – Какая