Nathalie. История одного воскрешения. Никита Мирошников

Руки дрожали… Уж мороз ударил… Я эту землю лопатой два дня долбила… Прикопала-таки на погосте к дитю и жёнушке… Вот этими руками сына в землю своего и закопала! И осталась я одна! Старая бабка!

      Я рыдала! Руки мои были в страшных слезах… Мне их жгло… Бабушка куда-то удалилась и вернулась, держа в руках засаленную фотографию…

      – Вот он, мой Андрюша, такой живой здесь, хороший. – со снимка на меня смотрел молодой и крепкий парень в гимнастёрке и кирзовых сапогах… Увидев более чётко глаза его, стерев слёзы с моего лица, я обомлела… Я долго всматривалась в эти глаза… Затем устремила свой взгляд на убитую горем старуху.

      – Бабуль, у меня есть порошочек один… Он заснуть тебе поможет сном крепким и долгим… – она лишь кивнула в ответ. Я кинулась к своей сумке! Что-то надвигалось! Твою мать! Бездонная! Вот! Вот оно! 150 мг Pentobarbital Sodium! Медлить нельзя ни минуты! Я чую подвох!

      – Бабуля, родная, немного горько будет, но выпить надо всё до дна!

      – Хорошо, доча, как скажешь! – смиренно лепетала она. Я развела ей последний напиток в её жизни…

      – Пейте, родная! Сейчас полегчает!

      Бабка трясущимися руками поднесла стакан к ссохшимся от времени губам и выпила всё до дна, закашлявшись в конце.

      – Ну что? Как вы?

      – Ой, спасибо, внучка! Хорошо-то как! – морщась, говорила она.

      – А где же образок у вас? Помолиться-то перед сном? – слегка ехидно спросила я.

      – Всё твари эти вынесли… Гады! – лгала мне старуха, отходя ко сну вечному… Она затихла и вскоре глубоко заснула… Я закричала на весь дом, кинувшись искать нож.

      – Проститутка старая! Провести меня решила! Грехи мне свои передать и чистой в рай отойти! Ведьма проклятая! Ну, сука, держись у меня теперь! Дрыхни пока здесь, красотка, а я сделаю, что надо! – я полоснула себя ржавым старым ножом по венам, перевязала рану своим платком чёрным и кинулась к печи. Взяв горящее полено, я устремилась к бане подле дома, сделанной по-чёрному, как нужно. Ручку чуть не оторвала, дёргая за дверь…

      – Бросила факел под камни в печь, стоявшую в центре. Рядом были дрова. Быстро начала топить… Когда помещение стало наполняться едким дымом, выбежала наружу, оставив дверь открытой для растопки… Кашляя, подняла руку с повязанным платком, из-под которого капала кровь… Делать было так нельзя, но времени решать всё по-иному у меня не было…

      – На кровь сию я беса адового выкликаю! – ударилось эхом повсюду моё веление. – На погост меня веди! – и понеслась я так, что снег вился подо мной! Кашель давил… Вот он! Погост деревенский! Но где могила его?

      – Андрей, Андрей, Андрей! – есть в звуке ответ!

      Кровь на снег капает. Подбегаю к запорошённому бугру без имени и креста. Трогаю землю, раскидав снег руками… Он! Он это! О, ведьма несчастная, час расплаты настанет! Я сняла платок, багровя снег, загребла в него немного застывшей земли и бегом обратно к бане, вокруг которой уже дым круги наворачивал… Огибаю закоптившуюся дверь,