Любовь на коротких волнах. Дарья Вознесенская

оранжевыми сосульками вместо волос пожала плечами, так и не дождавшись ответа, отвернулась, выругалась и начала стягивать кроссовки!

      Да что такое происходит!??

      Лифт тренькнул и остановился на семнадцатом, где располагались принадлежащие холдингу медиа, и существо в спортивном костюме и мокрых носках понеслось куда-то по коридорам.

      А он так и продолжал стоять в ступоре пока не понял, что никуда не едет, потому как не нажал нужную ему кнопку.

      Павел со злостью ткнул в последний этаж.

      Идиотская ситуация.

      Он вышел из лифта, и медленно двинулся мимо ресепшн и одной из секретарш.

      На приветствие он не ответил, только кивнул, прошел по коридору и остановился возле двери приемной, где уже находился Виктор. Тот, как правило, приходил к шести тридцати – семи, чтобы подготовить всё к началу рабочего дня, а уходил даже позже него. Но Павел платил своим личным помощникам такие деньги, что те и не думали жаловаться.

      Вот только и здесь его сегодня ждал сюрприз.

      Зная, что босс явится в восемь, помощник включил радио, которое Павел никогда не слушал. И теперь уже знакомый, ликующий голос с чувственными нотками, которые, почему то, отозвались дрожью в его животе и вынудили остановиться подслушать у полуоткрытой двери, произнес:

      – Доброе утро, мой город! Как спалось? С вами Яся Громик и наше самое лучшее утро. И хорошо, что все-таки с вами – я проспала сегодня; еще и провалилась в ледяную лужу, потому сижу босиком у себя за столом и мечтаю о носках и горячем латинском … ой нет, босс сейчас испепелит меня взглядом, так что меняю горячего на горячую и мечтаю всего лишь об отличном зажигательном танце в исполнении Дженифер Лопес! "Aint it funny" на радио Up! Согреваемся ребята…

      Глава 2

      Ярослава

      – А-апчхи!

      От моего чиха должны были содрогнуться стены, но скрутило только меня.

      Похоже, Джей Ло и её горячие танцы так мне и не помогли. Промокшие ноги сделали свое дело, и к обеду я чувствовала себя просто кошмарно. Эфир был у меня до одиннадцати; пять часов болтовни кого угодно доведут до истощения, тем более, больную хрупкую девицу двадцати шести лет от роду. Гоша, великое и беспощадное начальство – во всяком случае, он именно так о себе думал – выдал мне свои запасные кроссовки и милостиво отпустил домой, хотя обычно я продолжала работать еще несколько часов в студии после эфира.

      Какое счастье, что завтра начинаются выходные.

      Я прихожу на радио исключительно по будням, так что, несмотря на профессию и время начала эфира, веду практически тот же образ жизни, что и сотни тысяч белых воротничков необъятной нашей столицы.

      – А-апчхи! А-ап… – от моего чиха меня снова согнуло и повело в сторону. Еще и мужская обувь, больше нужной на фиг знает сколько размеров, сделала меня окончательно неуклюжей. Я так до выхода не дойду никогда! И кто придумал делать такие бесконечные холлы, сияющие сотнями отражений во всех поверхностях – в натертых белоснежных плитах пола, в зеркалах, стальных ограждениях из нержавейки