Колыбельная для Волчонка. Алина Знаменская

ты красавица моя. И звездой-то она меня сделает и в Москву увезет, а ежели я в Москву не желаю, то за границу.

      Я ей говорю: «Если сейчас с моей кровати не уйдете – я в окно выпрыгну». И на подоконник встала. А ночевали мы на третьем этаже. Может быть, и прыгнула бы. Но тут она немного очухалась. Стала меня умолять слезть с подоконника. Даже халат надела – прикрыла свои мощи. Я стою, глаза из орбит. Окно, сама понимаешь, открыто – июнь, жара ведь. Варнакова на колени бухнулась.

      – Слезь, – говорит, – цыпочка моя, я пошутила. Уйду, не трону.

      И поползла в ванную. Закрылась там. Я вещи похватала и в холл выбежала. Уже светало. До утра там просидела. Домой приезжаю, а там на моей кровати Рукавицын спит, моим халатом махровым накрытый. Они, оказывается, всю ночь гудели, ну и спали все у нас. Потом все разбрелись, а Рукавицына оставили. Он глаза распахнул и воззрился на меня в глубочайшем недоумении.

      – Ты, – говорит, – выглядишь, как после землетрясения.

      Я в слезы, давай ему все рассказывать. Он принялся ржать. Посмотрела я на него и как дам по морде! Меня этот смех убил. Но Рукавицын не обиделся. Пошарил под кроватью, нашел бутылку водки открытую, налил себе и мне. Опохмелился. Я тоже выпила, потом еще. Когда истерика прошла, я уже могла вместе с ним посмеяться над своим приключением, а час спустя не заметила, как оказалась вместе с Рукавицыным в кровати. Ну и понеслось. Я к нему привязалась, он тоже от меня не отходил. Варнакова отстала, когда увидела, что я с Рукавицыным. Я, конечно, потом узнала, что Санька никакой не голубой и Толик наркотиками не балуется. Вообще много чего узнала.

      Лизавета стряхнула с ладони раскрошенный зеленый листок, нашарила ногой босоножку.

      – Она так с тобой и работает? – спросила Ирина.

      – Что ты! Она теперь модельным бизнесом промышляет. У нее агентство свое – там ей малина. Жалко бабу. Несчастная, в сущности, женщина. Ни детей, ни плетей…

      На балкон вышла Лизаветина тетка Полина-старшая и позвала:

      – Девки, хватит лясы точить, я шарлотку испекла, идите чай пить.

      Только теперь Ирина почувствовала, какая она голодная, и они с Лизаветой поднялись и побрели домой.

      Ночью, лежа на диване с ровно сопящим Антошкой, Ирина поняла, что уже не сможет отогнать то тревожное чувство, которое нахлынуло на нее, едва ее утренний знакомый переступил порог кафе. На этот раз он был без своих темных очков, и Ирина отчетливо поняла, что уже где-то видела эти внимательные глаза, и отчего-то испугалась.

      Глава 5

      Битый час Свечников ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Все напрасно. Что замечательно, его сосед по номеру, Олег, обычно зверски храпящий по ночам, сегодня спал аки ангел, и злиться за внезапную бессонницу было не на кого.

      Кстати, Олег звал его вечером пойти на танцы. Так нет – не захотел. Взбрело в голову прогуляться, в кафе посидеть. Олег из солидарности потащился с ним. Лучше бы уж остались на танцы. Хотя какие танцы с переломом… Видимо, этой встречи было не избежать.

      Едва они с Олегом вошли в кафе, Свечниковым