Коровы ели туман. Дарья Михайловна Леднева

вот, впервые, ― Вячеслав поёжился. По телу пробежал холодок от строгого, пронизывающего взгляда.― А вы часто на море ходите?

      – Это как мой второй дом.

      Полина Эдуардовна доела омлет и ушла, оставляя за собой лёгкие разводы тумана. Вячеслав моргнул, и сизые волны исчезли. Кофе его остыл и превратился в жижу.

      Оставалось только отправить сообщение ночному продавцу, договориться о встрече, а по дороге купить горячий кофе.

      Продавец согласился встретиться на окраине. Напротив местного краеведческого музея – обветшалого розового особняка с треснувшей скорлупой лепнины. За музеем раскинулось поле прелой травы, обрыв и белые льдины, утром прибиваемые к берегу. Над головой тянулось небо, закрытое серой плёнкой тонких облаков.

      У входа в музей стояла троица в телогрейках и курила, и дым смешивался с низким туманом, что как проказливый кот подкрадывался из-за кустов. Пока Вячеслав приминал траву в ожидании продавца, троица затоптала окурки. Взяли мастерки, вёдра и разбрелись вдоль фундамента, присели и принялись замазывать трещины.

      – Здравствуйте, Вячеслав, ― раздался голос за спиной. Интеллигентного вида молодой человек с жиденькой бородкой и глубокими глазами. Одет он был в неожиданно модный костюм, но обут в высокие ботинки на меху, со шнурками разных цветов, один – синий, другой – зеленый.

      Вчера, в сумраке полуночи, продавец показался Вячеславу чёрной тенью, которая смотрела из темноты и вспыхивала огоньком сигареты. И Вячеслав радовался, когда, наконец, удалось расстаться с продавцом. Но теперь при тусклом дневном свете это был всего лишь усталый и нестрашный мужчина, носящий чуть великоватый пиджак.

      Интеллигент внимательно выслушал и развёл руками.

      – Даже предположить не могу, Вячеслав. Ваши люди сами всё забирали.

      Внутри Славы клокотало. Неужели этот провинциальный интеллигентик не понимает, что должен найти пропажу? Он, наверняка, всех в этом городе знает и знает, кто мог напакостить.

      – Я могу позвонить в банк и затребовать отмену платежа. У меня связи.

      Продавец медленно достал пачку сигарет, и руки у него были холёные, но синие вены буграми вздувались. Спокойно закурил.

      – Хорошо, я вам помогу, но вечером. Сейчас я должен быть на работе.

      ***

      Интеллигента звали Ардальон. Он приходился внуком директору музея, Борису Павловичу, который сейчас в высоких сапогах бродил по болотам в поисках затонувших древностей, может, даже набрёл на старообрядческое поселение и теперь выспрашивает у них легенды и предания.

      Ардальон особо не интересовался всей этой белибердой, но при деде вёл себя тихо и исполнительно. Деда он любил и уважал, тот заменил ему отца, рано почившего Бориса Борисовича, известного этнографа и писателя. Отец фанатично предавался работе, и до маленького Ардаши ему никогда не было дела. Он мог неделями сидеть в кабинете, отвлекаясь лишь на обед, но и даже тогда, когда тело его сидело за обеденным столом, дух его летал где-то далеко. Однажды он подарил Ардаше кроссовки, непарные, один – белый с синими шнурками, другой серый с зелёными,