Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР. Сергей Рязанов

[56].

      «Мы отдали Эстонии чисто русский кусочек, мы отдали Финляндии – Печенгу, где население этого упорно не хотело, мы не спрашивали Латгалию при передаче ее Латвии, мы отдали чисто белорусские местности Польше, – отмечал нарком иностранных дел РСФСР и СССР Г. Чичерин. – Это все связано с тем, что при нынешнем общем положении, при борьбе Советской Республики с капиталистическим окружением верховным принципом является самосохранение Советской республики как цитадели революции… Мы руководствуемся не национализмом, но интересами мировой революции»[57]. У Ленина читаем о том же: «Мы сделали ряд территориальных уступок… которые не вполне соответствовали строгому соблюдению принципа самоопределения наций… Мы делом доказали, что вопрос о границах для нас второстепенный»[58].

      Эта «второстепенность» проявилась еще в обличье Брестского мира. Решение о нем было принято в большевистском ЦК семью голосами против четырех при четырех воздержавшихся. Сталин, конечно, значился в числе первых семи – до последних лет жизни Ленина он всегда брал его сторону. В чем они с Лениным разошлись, так это в вопросе о формировании единого государства. Ленин предлагал собственно Советский Союз в его известном виде, а Сталин – Российскую Федеративную Республику (РФР), в которую другие республики должны войти на правах автономий.

      При сильном желании можно углядеть здесь стремление Сталина воссоздать Россию, но тогда непонятно, зачем он только что расколол ее словом и делом. Да и его последующая идеология (до 30-х годов) никак не опиралась на историческую Россию – напротив, отрицала ее.

      Расхождение кажется принципиальным, но являлось ли оно таковым в практическом смысле? Оба проекта предусматривали трехуровневую систему ведомств (федеральные ведомства, филиалы федеральных ведомств на местах и республиканские ведомства). В практической национальной политике, которую затем проводил Сталин в СССР, уклона в русскую сторону не было, а значит, не было этого уклона и в его идее РФР. Очевидно, Сталин хотел максимальной централизации и, в частности, русского языка в делопроизводстве и школах республик, но ничто не помешало ему воплотить этот централизм в рамках Советского Союза. А вот что было бы с РФР в 1991 году – остается лишь гадать. Либо все было бы точно так же; либо за счет централизма удалось бы избежать распада вообще или хотя бы распада на условиях нацреспублик; либо, наоборот, вместе с Украиной, Казахстаном и прочими от страны отвалились бы Якутия, Татарстан и прочие, ведь все республики в РФР имели бы равные возможности. Вариантов масса.

      Еще одно расхождение Ленина и Сталина касалось «грузинского дела» – статуса Грузии в СССР. На тот момент она наряду с Арменией и Азербайджаном входила в состав советской Закавказской Федерации, но грузинские коммунистические лидеры захотели влиться в СССР во главе отдельной грузинской республики. Предвижу здесь удивление читателя, который подумал о национальности

57

Цит. по: Назаров М.В. Указ. соч. С. 184.

58

Цит. по: там же.