Месть Лисьей долины. Марина Серова

какой кошмар довелось пережить моим малышкам, и сердце замирает.

      В качестве лекарства Павел набулькал себе еще немножко джина и с озабоченным видом пригубил. После чего обратил на меня увлажненные слезой глаза и заявил:

      – Я с самого начала был против этой так называемой свадьбы. Зачем только Аркадий все это затеял!

      Маленький сплетник явно был не прочь обсудить «весь этот кошмар» со свежим слушателем. Что ж, я тоже не прочь.

      – Надо же, а я думала, что сестры выходят замуж по любви! – изобразила я недоумение. Глаза маленького человечка вспыхнули, как у кота.

      – Мой брат – идиот! – без обиняков заявил странный мужчина.

      – Это вы про Аркадия? – на всякий случай уточнила я. Может быть, в этом семействе есть еще парочка братьев, о которых я не знаю?

      – Разумеется, про него, – всплеснул ручками маленький мужчина. – Он успешный финансист, признаю. В последние годы деньги так и липнут к его рукам.

      Мне показалось, или в голосе господина Горенштейна прозвучала зависть?

      – И от этого он несколько… скажем так, утратил чувство реальности. Вообразил, что он второй после бога и может вот так, – тут Павел щелкнул пальцами, точно кастаньетами, – устраивать судьбы людей.

      – Неужели это был брак по расчету? – удивилась я.

      – Мои племянницы – милые девочки, но несколько задержались в развитии, – вздохнул Павел Станиславович.

      – Неужели? – Я подняла брови.

      – Они совершенно не знают жизни, – пригорюнился маленький мужчина. – Аркаша выстроил для них золотую клетку и думает, что можно всю жизнь держать их в ней. Но даже животным свойственно стремиться к свободе.

      – А при чем тут братья Акчурины? – осторожно поинтересовалась я.

      – Аркаша счел их наименьшим из зол. – Горенштейн отхлебнул из стакана и поморщился. – Наверное, рассуждал так: «Раз уж девочкам суждено выйти замуж, путь это будет предсказуемо и безопасно. Пока малышки не влюбились в каких-нибудь гадких лебедей, подыщу-ка я им пристойных и состоятельных женихов».

      Павел Станиславович передразнивал брата очень похоже, и я невольно улыбнулась.

      – Гадких лебедей?

      – Совершенно неподходящих типов, – оскалил мелкие зубки мужчина.

      – Значит, братья Акчурины были меньшим из зол? – уточнила я.

      – А что, прекрасные кандидаты! – скривился Павел. – Молоды, богаты, вдобавок сыновья партнера по бизнесу. Союз красоты и капитала, как сейчас говорят. Очень выгодная партия.

      – Вот только закончилось все трагедией, – медленно проговорила я. – Скажите, насколько я вижу, вы самый близкий человек девочкам…

      Павел Станиславович польщенно ухмыльнулся. Всякому приятна лесть, пусть даже такая незамысловатая.

      – Кто мог желать зла Валентине и Лизе? Кому понадобилось стрелять в жениха?

      Павел подался вперед и вперил в меня взгляд больших, несколько навыкате, глаз:

      – Значит, вы тоже думаете, что бедняга