Путь призывника. Часть вторая. Олег Михайлович Пустовой

после чего просушим выжатой ветошью и будет всё чики-пуки, – изрёк Мельниченко умную мысль, тут же превращая её в дело. Взяв пустое ведро, Витёк мигом смотался за чистой порцией воды и через пару минут вернулся с наполненным ведром, а ещё через несколько минут, приборка была завершена и горе товарищи отправились к прапорщику на доклад. Прапорщик в это время сладко кимарил, склонившись над столиком в помещении дежурного по КПП, подложив под свою массивную голову внушительных размеров «аэродром» форменной фуражки. Сидящий на деревянном топчане Трошкин, приложил к губам палец, предупреждая призывников общепринятым в народе сигналом. Сам же тихонечко прошептал:

      – Прапор сказал его не беспокоить, так что можете идти отдыхать.

      – Так, ведь, он грозился лично всё проверить, – так же тихо прошептал Игорь, заговорчески подмигивая Трошкину.

      – Он всегда так говорит, чтобы поднять трудовой дух, – уточнил Трошкин, не поднимаясь из топчана.

      – Тогда мы пошли, ага? – ещё раз прошептал Игорь, пытаясь поставить жирную точку в этом неблагоприятном деле.

      – Идите, я скажу, что вас отпустил, не беспокойтесь, – успокоил рядовой сознательных призывников и, не задерживаясь более ни секунды, они быстрым шагом устремились в сторону ночлежки.

      Серело. Сквозь мглу апрельской ночи стремительно наступало серебристо-туманное утро. Лёгкую пелену предутренней дымки, рассеивали ленивыми проблесками угасающие блики далёких созвездий. Серпастый месяц, так отчётливо видневшийся на вечернем небе, давно спрятался за линией западного горизонта, высунув свои серебристые рожки где-то над украинскими степями или белорусским Полесьем. Мельниченко взглянул на часы и ужаснулся, стрелки его «Командирских» показывали ровно половину пятого. До побудки оставалось ровно полтора часа, а спать хотелось до невозможности. Войдя в помещение «ночлежки», парни бросились искать свои вещи, приблизительно ориентируясь по запомнившимся предметам. Отыскав свой чемоданчик, Игорь выдернул его из-под головы спящего незнакомца, и они с Витьком стали усердно выискивать местечко для достойного временного катапультирования в царство сна. Свободные места оказались только на втором ярусе и, втиснувшись среди утомлённых сном юношей, они тут же провалились в судорожную дрёму.

      Ровно в семь часов утра призывников потревожил звонкий протяжный звук электрического звонка, и писклявый голосок новоиспечённого дневального прокукарекал, словно молоденький неприглядный петушок:

      – Призывники, па-а-а-адъём!

      Засверкав серыми лысинами, в хаосе и сутолоке, призывники стали лениво спрыгивать со своих тёплых мест. Вяло протирая глазницы, они пытались разобраться в происходящей возне, сонно созерцая, появившийся в дверном проёме силуэт прапорщика, который, ещё не успев ступить в помещение «ночлежки», взорвался осатанелым гневом, словно водородная бомба:

      – Команда была «подъём»! Кому ещё не понятно!? Всем раздеться по пояс и выходить строиться на физзарядку! И, живо, живо,