9-й цех. Виктор Викторович Улин

советую дома положить: зацепишься где-нибудь и без пальца останешься в два счета. И плэйер тоже не понадобится. Рацию на шею повесят, наговоришься и наслушаешься вдосталь. Уяснил?

      Рация стажеру не положена, разве что побаловаться дадут иногда, но я не стал уточнять детали.

      – И еще, – я вынул рабочий блокнот. – Купи записную книжку за тридцать копеек и разграфи. Вот так, по странице на смену. Смотри и запоминай: номер борта, номер стоянки, время вылета, и сбоку еще место на случай замены. Усек?

      – Усек, – выдохнул Костик и прилежно кивнул раз десять.

      – Тогда ступай себе с богом домой.

      Я заглянул в диспетчерскую, поболтал с Татьяной – мимо которой никогда не пройдет просто так ни один мужчина, кроме разве что Фоши – взял наряды, потом не спеша вернулся за инструментами, собрал все. что надо, потом еще привычно хлопнул стакан газировки. А когда вышел из цеха, меня нерешительно окликнули по отчеству. Я обернулся – у дверей сателлита переминался смущенный Костик.

      – Ты что тут? Выхода не найдешь?

      – Да нет… – он застенчиво переминался с ноги на ногу, с опаской глядя на меня. – Глеб Сергеич, а можно… Можно, я и сегодня поработаю?

      – Сегодня? – переспросил я, поразившись неожиданному рвению этого попсового мальчика. – Ну… Можно, конечно, если хочешь. Пошли тогда в расходку, будем тебя по форме одевать.

      А может, он действительно парень ничего? – думал я. – Раз с первого дня так к самолетам рвется? И мне просто не стоит по-стариковски судить его внешний вид?

      Быстро шагая по перрону, я заметил боковым зрением, как Костик на ходу скручивает печатку с пальца.

      * * *

      Перед обедом мы собрались у сателлита. Сидели на багажных тележках в его надежной тени и глядели, как над белым асфальтом перрона плывут волны слоистого знойного марева.

      – Слышьте, мужики, – блаженно отдышавшись, заговорил Семеныч. – Две новости есть. Как, эт самое, в том индейском племени. Хорошая и плохая. С какой начать?

      – С хоро-ошей, – по-кошачьи сощурился Стеньков.

      – Не, лучше с плохой, – серьезно возразил Фоменко.

      – Значит, так… – Семеныч выдержал многозначительную паузу. – Перестройка, эт самое, к нам катится. Едри ее…

      – Каждый день на этом месте! – ухмыльнулся Гриня. – Удовлетворение перестройки в цехе номер девять!