Маги в плену льда. Татьяна Хмельницкая

тебя и оберегал.

      Уорнер Грози встал на одно колено и протянул купленный в моём магазине артефакт. Розалина открыла крышку шкатулки и улыбнулась мужу. Затем коснулась водного пузыря, и стихия тут же превратившись в пар, повисла радугой над перстнем с голубым камнем. Это было благословение магии. Женщина взяла кольцо и надела себе на руку, где уже красовалось совершенно нескромное, серебристое, обручальное украшение.

      В это мгновение за окнами всё небо раскрасил салют, заиграла музыка, а слуги стали разносить шампанское, гости принимать бокалы и поздравлять друг друга с Новым годом.

      Мы тоже обнялись с кузиной и Лиза весело закричала:

      – С Новым годом! Желаю тебе обрести счастье!

      – Я поздравляю тебя, и тебе желаю: счастья в новом году! – отозвалась я и чмокнула Лизу в щёку.

      Затем я повернулась к Эммануилу и протянула руки, чтобы его обнять, но раздался ужасный крик. Я вздрогнула и испуганно осмотрелась.

      Мой взор приковал Уорнер Грози, держащий на руках обмякшую, бесчувственную жену, а его дочь, продолжая сжимать в одной руке бокал, другой – закрывала свой рот. В её глазах был неподдельный испуг.

      За окном раздавались гулкие раскаты салюта, возвещающие о грандиозном начале года, а в бальном зале повисла дрожащая тишина.

      – Помогите! – взревел хозяин дома. – Лекаря!

      Публика, словно по сигналу, ожила, пришла в движение. Огибая людей, к группке из трёх человек устремились маги-лекари.

      Эммануил ухватил меня за талию и прижал к себе, но я не могла отвести взор от Розалины. Её платье теперь казалось не прекрасным, похожим на свадебное, а самым настоящим саваном, окутывающим мёртвое тело.

      – Она жива, – прошептал кто-то. – Говорят, что она заснула. Они будят её.

      Лиза передёрнула плечами, и я среагировала на это движение:

      – Давай присядем.

      В ответ я получила робкий кивок кузины.

      – Вот сюда, пожалуйста, – вмешался Эммануил и, не выпуская меня из объятий, повёл к стоящему у стены дивану.

      Устроившись, мы с Лизой переплели руки, боясь, даже на мгновение, остаться без поддержки друг друга, а Эммануил растворился в толпе, пообещав принести нам вино, чтобы взбодриться.

      – Это ужасно! – прошептала девушка. – Одно дело недолюбливать их, и совсем другое – увидеть нечто подобное.

      – Самое верное сказать сейчас, что нужно успокоиться, но этот крик… бездыханная Розалина… Не укладывается в голове.

      Словно пёс, потерявший хозяина, за окном завыла вьюга. Стёкла побелели от раскрасившего их мороза. Теперь зима, Новогодняя ночь, не казались такими романтичными, исполняющими желание, поющими высшим силам песнь чудес, а виделись чем-то страшным, одиноким, похожим на смерть или длинный сон.

      Я снова посмотрела на эпицентр трагедии. К этому моменту публика разошлась, а в зале осталась треть от приглашенных магов, и все они лекари. Розалину положили на диван, и светлые кудесники