Переделке не поддаётся. Наталья Брониславовна Медведская

станет отцом моих детей» Она осуждала влюбчивость Лады и её неразумное следование велениям сердца, а сама попала под обаяние сладкоголосого красавца.

      – Тин, дырку в тарелке протрёшь.

      Та вздрогнула.

      – Извини, задумалась.

      – Вижу.

      – Он сказал, что мои блинчики самые вкусные. – Тина сполоснула чашку тёплой водой. – Глаза у него словно море синие-синие.

      Лада застонала:

      – Да очнись ты, этот Станислав такой же болван, как и Филипп. Только себя и любит.

      Тина помотала головой.

      – Ты его видела пару минут и не можешь знать, какой он. Твой Филипп заносчивый эгоист, а Станислав вежлив, мягок.

      Лада фыркнула:

      – Поняла это за двадцать минут общения?

      – Иногда достаточно одного взгляда. Никогда не думала, что кто-то может поразить меня до самой глубины души.

      – Я скажу тебе насчёт первого взгляда, лучше присмотрись к соседу. Вот кто надёжный человек, не оставил беспомощных родителей, следит за их здоровьем, а главное, ты ему очень понравилась. Он глаз с тебя не сводил, зрачки в бездонные ямы превратились: уровень окситоцина прямо зашкаливал.

      Тина бесцельно водила рукой в тазу с водой.

      – Клим память о детстве. Какой ещё окситоцин?

      – А то ты не знаешь. Гормон такой. Желал он тебя так, что даже я заметила. Смотрел, как голодный на кусок хлеба.

      – Не выдумывай. – Тина шевелила пальцами в мыльной воде. – А как Станислав смотрел?

      Лада отобрала у неё эмалированную игрушку, вылила воду.

      – Забудь о нём. Не повторяй мою историю.

      – А вдруг ты ошибаешься? – Тина села на табурет и уставилась куда-то в небо.

      Лада вздохнула, заложив руки за спину, побродила туда-сюда по дорожке.

      – Помечтала и хватит. Ты обещала, как закончим с первыми ягодами, сходим в заброшенные дома. Я пахала, словно рабыня на плантации, хочу получить удовольствие от приключений. Вдруг клад отыщем.

      – Какой клад в деревенском доме. Там жили обычные люди, – Тине ужасно не хотелось брести в развалины и пачкать одежду.

      – А мне вот интересно, почему люди бросили свои жилища? Твоя тётя что-нибудь говорила об этом.

      – Детям не разрешалось там играть. Мол, в старом доме до сих пор живёт призрак ведьмы.

      Зря она это сказала: глаза Лады загорелись любопытством и азартом.

      – Там ведьма жила?

      – Думаю, просто детей пугали. Тётя как-то сказала: не было никакой ведьмы, жила несчастная одинокая старушка. Когда она умерла, дом оказался никому не нужным. Слишком старый. А из другого дома семья куда-то переехала. Может, им не нравилось жить возле леса.

      – Получается, мы можем исследовать развалины спокойно, никто не будет возмущаться, – обрадовалась Лада, потирая руки.

      Глава 2 Лавровы

      В семье Лавровых главой считалась Мария Степановна. Твёрдой рукой она управляла немногочисленными домочадцами: мужем, сыном и дочкой. Дети с детства научились подчиняться властной, серьёзной, неуступчивой, но справедливой матери. Она не