Охотник на кроликов. Ларс Кеплер

пришла, – выдавил Рекс.

      В это воскресенье, как и в другие воскресенья, он должен был готовить в прямом эфире Четвертого телеканала. Пропустить передачу было невозможно, а Рекс понятия не имел, который час.

      Когда Рекс распрямился, линолеум и трубки дневного света заволокло темнотой. Он оперся о лавку и заговорил, что хочет специальный экран с изображением сырых продуктов и крупный план – когда он будет жарить раков в воке.

      – Ты уже должен сидеть в гримерной!

      – Знаю. Но что поделать, если такси еще нет?

      – Вызови другую машину, – вздохнула продюсер и положила трубку.

      Проходившая по коридору медсестра с непонятным выражением в глазах посмотрела на него через очки. Рекс оперся о стену, взглянул на телефонные часы и вызвал такси.

      У него из памяти не шло обескровленное лицо Самми, когда мальчик пил активированный уголь, чтобы абсорбировать опасные вещества в кишечнике. Рекс сидел рядом с сыном, носовым платком промокал его покрытый холодным потом лоб и твердил, что все будет хорошо. Около шести утра Самми поставили капельницу, уложили в постель и гарантировали Рексу, что он вне опасности. Рекс остался сидеть на лавке в коридоре, чтобы услышать, если Самми позовет его.

      Через сорок минут его и разбудил телефонный звонок.

      Рекс быстро подошел к двери палаты, заглянул; сын все еще крепко спал. Чистое лицо было бледным, компресс над катетером сморщился. В утреннем солнце поблескивали шланг и полупустой мешок с физраствором. Живот равномерно поднимался и опускался в такт дыханию.

      Рекс почти бегом кинулся к лифтам, вошел в кабину и уже нажал зеленую кнопку, когда позвонил шеф по закупкам телеканала.

      – Я в такси, – сказал Рекс; лифт как раз поехал вниз.

      – Мне уже пора волноваться? – поинтересовалась Сильвия Лунд.

      – Успокойся, они просто перепутали заказы.

      – Твое время в гримерной – через двадцать минут, – напряженно сказала Сильвия.

      – Я еду, еду, машина уже на Вальхаллавеген.

      Он прислонился лбом к зеркалу, чувствуя, как в теле колючей волной поднимается утомление от бессонной ночи.

      Такси ждало его у входа в отделение неотложной помощи. Рекс уселся на заднее сиденье и закрыл глаза. Он хотел поспать хотя бы короткое время поездки, но думать мог только о случившемся и о том, что надо позвонить матери Самми, Веронике.

      Насколько Рекс понимал, Самми ожидало направление к психологу или куратору, чтобы те вынесли суждение о его наркотической зависимости и суицидальных наклонностях.

      Машина повернула и остановилась на гравийной парковке у входа в телецентр. Рекс расплатился и, не дождавшись чека, побежал к стеклянным дверям.

      Сильвия поднялась с одного из странных кресел и заторопилась ему навстречу. Лицо приятно подкрашено, уложенные феном волосы падают на шею и скулы.

      – Ты не побрился.

      – Разве? Значит, забыл. – Рекс провел рукой по подбородку.

      – Позволь взглянуть на тебя?

      Ее взгляд прошелся по мятой куртке, нечесаным волосам и покрасневшим, припухшим глазам.

      – Нарезался.