Приданое лохматой обезьяны. Дарья Донцова

часа мы бродили между манекенами, и я с удивлением констатировала: «Осень патриарха» – не самый страшный вариант. «Мечта витязя» и «Принцесса из страны карамели» оказались еще ужаснее.

      – Твое мнение? – спросила Варя, когда мы завершили осмотр.

      Нина дернула меня за рукав.

      – Вилка, – прошептала она, – я тебя так люблю!

      – «Осень патриарха» лучший выбор, – почти не покривила я душой.

      – Ой! Мамочка, берем, да? Да? – начала теребить родительницу Нина.

      – Скока стоит? – сурово спросила директриса бортниковской школы.

      Эдуард потер ручонки.

      – Пятьсот тысяч.

      – Офигел? – прищурилась Варвара.

      Эдик подбоченился.

      – Эксклюзивная модель! Второй подобной во всем мире нет! Ручная работа дома Диор. Сшито Армани и Валентино.

      Я приблизилась к наряду, заглянула внутрь и воскликнула:

      – Там ценник! Сделано в Индии!

      – Верно, – не смутился Эдик, – собрали на тамошней фабрике, так сейчас все делают. Хорошо. Четыреста.

      – Ты обещал мне персональную скидочку, – напомнила Варя.

      Цена упала еще на полтинник.

      Тетушка потерла руки и ринулась в бой. Мы с Ниной и Геной стояли смирно в сторонке. Дилетантам лучше не лезть на поле, где рубятся профессионалы.

      Минут через сорок вспотевшая и растрепанная Варвара похлопала еле стоящего на ногах Эдика по плечу и велела дочери:

      – Нина, иди, примерь. А ты, мил человек, напиши для нас на ценнике: «Полтора миллиона рублей». Это для соседки, пусть сдохнет от зависти.

      Невеста взвизгнула и улетела в кабинку.

      Дальнейшее действо разворачивалось со страшной скоростью. Платье хорошо сидело, туфли не жали ногу, сумка идеально легла на плечо. В порыве необузданной щедрости Эдик подарил невесте фату на специальном обруче и пару шпилек с декоративными головками в виде букетиков, чтобы прикрепить кусок тюля к волосам. Покупку поместили в картонный ящик, мы уселись в машину, без единой проблемы добрались до дома. И тут у меня ожил мобильный.

      – Вилка? – застонали из трубки.

      Я, наблюдая за тем, как Гена несет к подъезду наряд, подтвердила:

      – Да. Слушаю. Кто говорит?

      – Оля, – заплакали в телефоне. – Меня арестовали. Отвели в камеру. Слышишь? Здесь мобила плохо фурычит.

      – В СИЗО разрешены сотовые телефоны? – удивилась я.

      – Забудь про глупые вопросы и помоги! – зарыдала в голос Коврова. – Юрка сумел-таки мне отомстить. Он давно выжидал момент и, пожалуйста, – подговорил приятелей, а те меня на шконку запихнули.

      Я удивилась. Ну откуда молодой, не имевшей судимости женщине знать словечко «шконка», которым уголовный мир именует спальное место на зоне? Хотя я же в курсе, что оно означает… А Ольга некоторое время тесно общалась с Юрой, вот, наверное, и услышала от него…

      – Никогда не живи с ментами! – стонала Коврова. – Они подлые!

      – Шумаков не станет мстить бывшей подруге, – защитила я любимого.

      Оля перестала хныкать.

      – А