Зима мира. Кен Фоллетт

никому не удастся это узнать. Что, если в полиции просто скажут, что среди арестованных его нет и у них отсутствует запись о его аресте? Как его тогда спасут?

      Они выбрались из грузовика и побрели к зданию, напоминавшему фабрику. Запах внутри стоял как в пабе. Может быть, раньше здесь была пивоварня.

      Снова переписывали их имена. Ллойд был рад, что ведутся хоть какие-то записи их перемещений. Они были без веревок или наручников, но за ними непрестанно следили штурмовики с винтовками, и у Ллойда было тяжелое чувство, что эти молодчики только порадуются любому поводу пострелять.

      Каждый получил холщовый тюфяк, набитый соломой, и тонкое одеяльце. Их загнали в развалюху, возможно бывшую когда-то складом. И началось ожидание.

      В тот день никто за Ллойдом так и не пришел.

      Вечером снова появилась тележка, снова бак с варевом, на этот раз – из репы и моркови. Каждому дали миску и кусок хлеба. Ллойд был голоден как волк – ведь он не ел уже сутки. Он в два счета разделался со своим скудным ужином и был готов съесть добавку.

      Всю ночь где-то в лагере выли собаки, три или четыре.

      Ллойд чувствовал себя грязным. Уже вторую ночь он не менял одежду. Ему нужно было принять ванну, побриться, переменить рубашку. Санитарно-гигиенические условия были совершенно отвратительные – две бочки в углу.

      Но завтра понедельник. Тогда уже что-нибудь произойдет.

      Ллойд заснул около четырех. В шесть они проснулись от воплей штурмовика:

      – Шляйхер! Йорг Шляйхер! Кто здесь Шляйхер?

      Может быть, их все-таки освободят.

      Йорг встал и сказал:

      – Это я. Я Шляйхер.

      – Пойдешь со мной, – сказал штурмовик.

      – Зачем? Что вам от него нужно? – испуганно спросил Роберт. – Куда вы его ведете?

      – Ты что, его мамочка? – сказал штурмовик. – Лечь и заткнуться. А ты, – он ткнул Йорга дулом винтовки, – на выход.

      Глядя, как они идут, Ллойд спросил себя, почему он не двинул штурмовику и не выхватил винтовку. Он мог бы убежать. А если бы не вышло – что бы они ему сделали, бросили в тюрьму? Но в решающий момент мысль о побеге даже не пришла ему в голову. Неужели у него уже образ мыслей как у заключенного?

      Он даже с нетерпением ждал, когда привезут овсянку.

      Еще до завтрака их вывели наружу.

      Они стояли вокруг небольшой, огороженной колючей проволокой площадки размером в четверть теннисного корта. Судя по виду, на ней могли держать что-то не особенно нужное, может быть, доски или шины. На утреннем холоде Ллойда начала пробирать дрожь: его пальто осталось в бистро «Роберт».

      И тут он увидел, что к ним идет Томас Маке.

      Поверх формы штурмовика полицейский детектив надел черное пальто. Ллойд заметил, что у него тяжелая походка человека с плоскостопием.

      Следом за ним двое коричневорубашечников везли, держа за руки, голого человека с ведром на голове.

      Ллойд с ужасом смотрел. Запястья заключенного были связаны за спиной, и ведро крепко привязано: чтобы