Охотники парящих островов. Максим Субботин

из одиннадцати наставников сотрясали воздух угрозами никогда не доверить неучу и забияке ничего более ответственного, чем мытье ночных горшков.

      В Академии постоянно проживали подмастерья. Здесь было несколько общих комнат, одна на всех столовая, одна на всех библиотека, где, кроме множества книг, обитало несметное количество пауков и мышей. Послушники, обучившиеся грамоте, скрипели перьями, переписывая старые пергаменты. Остальные занимались уборкой и чисткой, которым конца и края нет. Дарту редко доверяли работу писчего, хоть он обучился грамоте быстрее остальных и был на хорошем счету у скупого на похвалы наставника Тобиаса. Правда, лишь до тех пор, пока однажды не сцепился с ним в словесной перепалке. И причина-то пустяковая: наставник пытался внушить послушникам мысль об умеренности в потреблении пищи и говорил, что им следует сосредоточиться на многочасовых изнурительных тренировках. Как с оружием, так и с пером. Все бы ничего, но сам Тобиас при относительно небольшом росте весил явно больше центнера, что в понимании Дарта никак не вязалось с умеренностью. Об этом он, не подумав, и сообщил наставнику.

      С тех пор Тобиас надежно обосновался в лагере тех, кто не желал видеть Дарта среди учеников.

      Дарт по привычке последовал за Патриком в Цитадель, однако тот остановился, кивком указал на Академию.

      – Разыщи наставников Тобиаса и Грума. Скажи, пусть захватят свои ученые книги и явятся в зал Малого совета.

      Дарт кивнул.

      – И вот еще что, – догнал его в спину негромкий окрик Патрика, – держи язык за зубами насчет сегодняшней ночи. – Помолчал и добавил: – Всей ночи.

      Подобные намеки Дарт всегда принимал близко к сердцу. Что он, маленький, что ли? И в мыслях не было молоть языком.

      «Но ведь клеймо!» – взбунтовался внутренний голос, принадлежавший ребенку, что никак не хотел взрослеть. Маленькая часть его самого, для которой время остановилось десять лет назад, а мир остался черно-белым, без оттенков и полутонов.

      – Я понял, наставник, – уверил Патрика Дарт и с честью выдержал его пристальный взгляд.

      – Иди.

      Внутри Академии эхо лениво разносило приглушенные голоса. Казалось, здесь говорят даже стены – камни вечно жалуются на ноющие болячки. Несмотря на позднюю пору, занятия в аудиториях продолжались, а некоторые дисциплины вообще преподавались лишь после заката солнца. Дарт всегда думал, что Логово – единственное во всем городе место, где ночная жизнь была такой же активной, как и дневная.

      На лестнице Дарта едва не сшиб Лим. Они были ровесниками, Лим появился в Тан-Хилле спустя месяц после Дарта. Было время, когда между ними завязалась настоящая мальчишечья дружба, та самая, которая случается лишь между ровесниками с одинаковыми горестями: оба сироты, оба без гроша за душой и с дырами в карманах, но с душами, полными надежды на лучшее будущее. Правда, время шло, и пока Лим из шкуры лез, чтобы выслужиться перед наставниками, Дарт без труда заработал