S-T-I-K-S. Цвет ее глаз. Артем Каменистый

не знаю?

      – Ли, ты пропустила смотрины! Фантастика!

      – Какие смотрины? До смотрин еще целый месяц. Только не надо говорить, что я здесь провалялась тридцать дней.

      – Внеочередные смотрины, мы сами в шоке.

      – Это как?

      В дверь трижды стукнули. Тина, побледнев, затравленно заметалась взглядом по сторонам, затем заскочила в крохотный санитарный блок и, уже закрываясь, умоляюще произнесла:

      – Не выдавай и даже не смотри в мою сторону.

      Три стука – наш традиционный сигнал, что воспитательницы рядом. Ну да, на высоких каблуках убежать отсюда она не успеет, медицина у нас располагается в неудобном тупичке длинного, хорошо просматриваемого коридора. Могла бы разуться ради такого дела, тоже мне еще, прятаться вздумала. А вдруг кто-нибудь туда заглянет?

      Дверь открылась, и благодаря тому, что Тина не вернула ширму на место, я успела заметить, как заходят Ворона и директриса, причем знахарок с ними нет.

      Что им вообще здесь понадобилось? И что я буду им отвечать, если спросят о потревоженной ширме? Ведь считается, что самостоятельно неспособна и пару шагов пройти.

      От греха подальше прикрыла глаза, сделав вид, что в очередной раз провалилась в черноту забытья. Видеть теперь ничего не видела, зато слышала прекрасно. Даже тогда, при первых приступах, мне часто изменяло зрение, но слух если и отключался, то лишь на непродолжительные периоды.

      Судя по шагам, обе приблизились к моему закутку, остановились рядом и молчат.

      Первой заговорила Ворона:

      – Элли спит.

      – Она не спит, сном такое состояние называть нельзя, – возразила Селедка. – Так Харита говорила.

      Харита – одна из знахарок. Та, которая считается более опытной и сильной.

      Только мне она абсолютно ничем не помогла, если не считать тех таблеток, после которых боль отступает, а дурнота становится терпимой.

      – Я не верю этой шарлатанке, – возразила Ворона. – Элли в таком состоянии уже третьи сутки, а она так и не сказала ничего определенного, только словами играет и все время пичкает ее разной химией.

      – Она лучшая из всех наших знахарок.

      – Это не значит, что она хорошая.

      – Очевидно, этот случай не для нее. Но если состояние Элли не улучшится, мы найдем другой вариант.

      – Какой?

      – Не знаю, надо с Эсмеральдой обговорить. Портос будет недоволен, если мы потеряем его девочку.

      – Портосу она нужна так же сильно, как мертвяку пуля в голову.

      – Ты права, – согласилась директриса, тем самым вслух признав, что жених у меня проблемный. – Но Элли, по сути, уже его собственность, пусть и неформально, но часть статуса. Только представь, что будет, если все вокруг начнут ему соболезновать по поводу гибели невесты, которая жила не в его доме, а оставалась в Цветнике? Двусмысленная ситуация, мы не имеем права такие допускать.

      – Я бы на его месте хорошенечко подумала, прежде чем настолько затягивать церемонию бракосочетания. Такое уже ни в какие рамки не укладывается, и это целиком его вина.

      – Альбина,