Охота на неприятности. (Полина и Измайлов). Эллина Наумова

куда?

      – На балкон, – вырвалось у меня.

      – Уборку затеяла? Не буду мешать благому порыву. Не бросай, не доделав, как обычно.

      – Тут бросишь! – взвыла я, снова переставая владеть собой.

      Мама радостно засмеялась, наверное, вспомнив нечто связанное с моим младенческим неумением доводить дело до конца. Но вместо того, чтобы и меня поразвлечь, вдруг сурово потребовала отчета:

      – Ты, собственно, у кого прибираешься, дочка? Если мне память не изменяет, у тебя не балкон, а лоджия. И у Измайлова тоже.

      – А я сказала балкон?

      – Поля, осторожней там. Надо сначала рвать с одним мужчиной, а потом заводить следующего. Тем более, если предыдущий вооружен пистолетом. И вообще, что у тебя за манера сразу разбирать чужой хлам!

      – За кого ты принимаешь моих знакомых? За профессиональных старьевщиков? – автоматически отозвалась я.

      И, вспомнив с ее подачи об Измайлове, почувствовала дрожь в коленях и плюхнулась на стул. Мама не дождалась клева признаний, свернула заброшенную удочку и дала отбой. Все мои преступные художества промелькнули передо мной, будто я умирала. «Вик меня точно застрелит. Только не за измену, а за использование фальшивых документов. Обидная причина. Нет, мне все померещилось. Я должна в этом убедиться, и ноги моей больше тут не будет. Какое-то ведьмацкое логово с глюками», – пылко думала я и не шевелилась. Еще немного себя поуговаривала, после обругала, затем поумоляла, но все-таки выволокла на балкон. Увы, из открытой коробки в никуда по-прежнему смотрели какие-то бесцветные глаза молодого покойника. Я зажмурилась, едва не убившись, преодолела крутой балконный порог и набрала номер Виктора Николаевича Измайлова. Слушала гудки и душила в себе желание сжечь паспорт, регистрационную справку, диплом, выбросить ключи от этой и не вылезать некоторое время из собственной квартиры. Но полковник откликнулся. Я обреченно и сбивчиво поздравила его с тем, что он бесперебойно нужен обществу.

      – Давненько ты не множила моих седин, – упрекнул Вик.

      – За все приходится платить, милый.

      – Боюсь, на этот раз и тебя расплата не минует. Жди, скоро приедем.

      – С Балковым? – спросила я.

      – И с Юрьевым, детка, и с Юрьевым. Должен же кто-то сказать тебе, что мы все думаем.

      – Только следи, чтобы он не сделал то, что все вы мечтаете сделать, – жалобно попросила я.

      – В смысле? – рыкнул Измайлов.

      – Чтобы не пришиб меня ненароком.

      – Ненароком исключено. Это может быть только осознанное, выстраданное действие. Полицейская самооборона. Послушав о том, что ты вытворяла, как нам мешала, его оправдает любой суд.

      – Убийцы! Обыкновенные потенциальные убийцы! – гневно бросила я.

      И с отвращением воткнула трубку в питающее устройство.

      Минут через сорок мое тоскливое оцепенение было снято полковником и двумя капитанами – Сергеем Балковым и Борисом Юрьевым.