Брак со стихийным бедствием. Елена Логунова

гимнастки вышла нечеткой, зато боярышник получился замечательно, можно было разглядеть каждую отдельную красную ягодку. Примечательно, что размазанная, как овсянка, Ирка оказалась на заднем плане, в падении спикировав за куст.

      – Сохрани снимок! – посоветовал Колян и без промедления полез по завалам, спеша оказать помощь пострадавшей.

      – Куда папа пошел? – забеспокоился Масяня.

      – Папа пошел помочь тете Ире, она упала в канавку, – нарочито спокойно ответила я.

      – Баловалась? – сочувственно спросил малыш.

      Я не успела ответить. Из-под раскидистого куста в красном ягодном убранстве, пугающе шурша листьями, вылезла на четвереньках наша баловница тетя Ира. На щеке у нее багровела свежая царапина, в растрепанных волосах, образовав подобие засохшего лаврового венка, во множестве запутались опавшие листья, медная пуговица на жакете оборвалась и повисла на ниточке, как медаль.

      – Я в порядке! – заявила подружка, жестом остановив пробирающегося к ней Коляна.

      С учетом ее внешнего вида поверить в сказанное было трудно. На соседней с нами улице живет безобидная полоумная побирушка средних лет, так Ирка сейчас походила на нее, как сестра-близняшка! Довершил клиническую картину тихого помешательства крайне неуместный в сложившейся ситуации поступок: едва Ирка вылезла из оврага, как ей приспичило поговорить по телефону!

      Мы с Коляном переглянулись. Муж сделал большие глаза и выразительно покрутил пальцем у виска.

      – Сам дурак! – грубо обругала его приметливая Ирка. И деловито сказала в трубку: – Милый, у меня к тебе вопрос. Расскажи, какая машина у Трофимова.

      – Какие необычные у тебя интересы, Ирусик! – молвил Колян, бочком-бочком приближаясь к сумасшедшей.

      – Необычные и неожиданные! – добавила я.

      Ирка покосилась на нас, но ничего не сказала, внимательно выслушала ответ Моржика и спросила еще:

      – А награду тому, кто найдет пропажу, случайно не обещали?

      Мы с Коляном снова переглянулись, но уже с другим чувством.

      – Неужели? – недоверчиво пробормотала я.

      А мой смышленый муж изменил направление движения и шустро погреб сквозь лиственные сугробы к оврагу, на краю которого притулился злополучный боярышниковый куст.

      – Детка, посиди тут, покушай печенье! – торопливо сказала я Масяньке.

      – Сядь на пенек, съешь пирожок! – вспомнив сказку, малыш послушно опустился на пенек и захрустел предложенным угощением.

      Я влезла на ствол поваленного дерева, пробежалась по бревну и с него, как с мостика, заглянула в овраг. Он оказался неожиданно глубоким и несимметричным: с нашей стороны спуск был пологим, укрытым листвой, а вот противоположный чернел земляной осыпью, и по нему змеились обнажившиеся корни низкорослого кустарника, образующего на краю обрыва подобие живой изгороди. В одном месте она зияла широкой сквозной пробоиной.

      А на дне оврага дохлым жуком лежал сгоревший автомобиль.

      – Это «Нексия»? – с сомнением