Персональный апокалипсис. Татьяна Коган

перекрыть поток колкостей. Ей не нравились конфликты, но как еще дать понять этому нахалу, что его общество обременительно?

      Андрей покосился на девушку с явной заинтересованностью. В ресторане, рядом с любовником, она вела себя как глупая кукла без собственного мнения, а сейчас очень напоминала живого человека.

      – Удивительно.

      – Что удивительно? – из вежливости спросила Софья.

      – Разговариваю с вами уже десять минут и пока ни разу не зевнул, – с удовольствием отметил Андрей.

      – Вы, наверное, хорошо выспались.

      – А вы?

      – И я.

      – Георгий Сергеевич не мешал?

      Софочка покрутила перстень, любуясь лазурными отблесками его граней. Считается, что в качестве талисмана топаз отгоняет печаль и позволяет распознавать «знаки судьбы». Но сегодня он, похоже, не работал. Она пристально посмотрела на Немова:

      – Вы чем-то озабочены?

      – Похвальная проницательность.

      – Ух ты, меня похвалили? Может, даже конфетку дадите?

      – Смотря что вы подразумеваете под конфеткой, – скабрезно ухмыльнулся Андрей, заставив девушку покраснеть.

      – Как вас зовут? – спросил он после паузы.

      «Он даже не запомнил мое имя? – Она оскорбилась. – Подлец!»

      – Софья.

      – Сонь, а не наведаться ли нам вон в то кафе? – неожиданно предложил он, указав рукой. – А то я ушей от мороза не чувствую.

      Собственная игривость позабавила Андрея. Напряжение последних недель постепенно отпускало, и даже звуки становились отчетливее, сочнее. Что-то было в этой девчонке своеобразное. Сразу не разберешь.

      Маленький ресторанчик, уютный, как мышиная норка на рисунке из детской книги, Софочке понравился. Она заказала глинтвейн, решив, что лучше проведет вечер в сомнительной компании, чем в одиночестве в четырех стенах. Собеседник сразу же перешел на «ты», и странное дело – обычно коробившая ее фамильярность сейчас не разозлила. Новый знакомый вел себя самоуверенно, чего она тоже на дух не переносила, однако настроение это не портило. Создавалось впечатление, что под бравадой и саркастичностью он прятал что-то трепетное, личное, в чем никому не желал признаваться. По крайней мере, так ей хотелось считать.

      Софья потягивала горячее вино с кусочками апельсина и ловила себя на том, что этот Андрей не так уж мерзок. Еще десять минут назад она не хотела с ним разговаривать – грубые и циничные типы ее пугали, – а теперь сидит, как курочка, щурится от удовольствия, перышки раздувает, того и гляди яичко золотое снесет. Неужели потому, что Немов перестал сыпать колкости и перешел на нормальный язык? Или ей попросту льстило его внимание?

      – Скажи, Соня, чем ты занимаешься?

      Вопрос поставил ее в тупик. Как это – «чем?» Живет и радуется.

      – Ну… – замялась она.

      – Есть цели, достижения? – подсказал спутник.

      Софья неопределенно махнула рукой:

      – Цели и достижения – атрибуты представителей сильного пола. А задача женщины – быть любимой.

      – Серьезно? И больше