Рекенштейны. Вера Крыжановская-Рочестер

подножия статуи шкатулку с перламутровой инкрустацией и подал ее графине.

      – Это мне? – спросила она, рассматривая с любопытством прелестный ящичек с графской короной на крышке.

      – Конечно, вам. Это дар, который нимфа приносит своей прекрасной царице.

      И Арно показал молодой женщине, как открывается сек ретный замок шкатулки. Внутри она была обита голубым бархатом и разделена на две части; в одной из них лежало великолепное жемчужное ожерелье с рубиновым фермуаром[2], в другой – сапфировая парюра[3]. На минуту Габриела онемела от радости и удивления.

      – Арно, – сказала она наконец, – чем заслужила я этот царский подарок, который мне совестно принять? Это, вероятно, ваша наследственная драгоценность.

      – Не беспокойтесь, Габриела. Конечно, я не имею права располагать фамильными драгоценностями, но поднесенные вам парюры принадлежат моей бабушке. И кто больше вас достоин носить этот жемчуг, дорогую для меня память о ней, и эти сапфиры, несовершенное подобие ваших чудных глаз?

      Он нежно поцеловал ее руку.

      В эту минуту вошел лакей и подал графу на маленьком серебряном подносе визитную карточку. Взглянув на нее, молодой человек встал с большим неудовольствием.

      – Простите, Габриела, что я оставлю вас на минуту. Я должен принять одного моего хорошего знакомого. Это молодой бразилец, с которым я познакомился в Рио-де-Жанейро, а затем встречался с ним в Париже. Теперь он здесь. Я назначил ему свидание вчера вечером, но он не мог приехать и отложил визит до сегодня, о чем я совсем позабыл.

      Оставшись одна, Габриела еще раз полюбовалась на свои подарки; потом позвала Веренфельса и сына, чтобы и они поглядели на них, но лишь Готфрид, который тем временем осматривал сад, пришел на ее зов; Танкред же ничего не слышал, весь поглощенный созерцанием большого аквариума, который он нашел в одном из углублений стены.

      – Поглядите, господин Веренфельс, какой великолепный подарок я получила от Арно. Как он добр; другие пасынки ненавидят своих мачех, а он выказывает мне самую преданную любовь.

      Готфрид стоял наклонясь над шкатулкой, но при последних словах графини поднял голову и, устремив глубокий, пытливый взгляд в глаза молодой женщины, сказал:

      – Да, графиня, это любовь, но любовь не к мачехе, а просто к женщине. Вы не можете не сознавать, какого рода чувство питает к вам Арно, а потому долг и сострадание разве не предписывают вам не платить ему за любовь злом, не губить его жизнь и его покой? Конечно, я не имею никакого права говорить вам это, я чужой, подчиненный человек в вашем доме, но ваш муж и молодой граф всегда относились ко мне как к другу, и совесть моя заставляет меня вам сказать: не злоупотребляйте, графиня, своей ослепительной красотой, не толкайте в пропасть вашего пасынка; Арно так благороден и так должен быть свят для вас, что вам нельзя обрекать его на гибель.

      Габриела слушала его бледная и трепещущая. Ее приводили в бешенство не столько его слова, сколько холодное

2

Фермуар – застежка на ожерелье.

3

Парюра – набор ювелирных украшений, подобранных как по материалу, так и по цвету и орнаментальному оформлению.