Лекарство от меланхолии (сборник). Рэй Брэдбери

голова склонилась ниже. Полумрак сыграл роль сажи, и девушка радостно вскрикнула: она узнала своего мусорщика!

      – Мир вокруг меня закружился! Я сейчас потеряю сознание! Лекарство, мой милый доктор, или все пропало!

      – Лекарство, – сказал он. – А лекарство таково…

      Где-то запели кошки. Туфля, выброшенная из окошка, заставила их спрыгнуть с забора. Потом улица снова погрузилась в тишину, и луна вступила в свои владения…

* * *

      – Шшш…

      Рассвет. На цыпочках спустившись вниз, мистер и миссис Уилкес заглянули в свой дворик.

      – Она замерзла до смерти этой ужасной холодной ночью, я знаю!

      – Нет, жена, посмотри! Она жива! На ее щеках розы! Нет, больше того – персики, хурма! Она вся светится молочно-розовой белизной! Милая Камилла, живая и здоровая, ночь сделала тебя прежней!

      Родители склонились над крепко спящей девушкой.

      – Она улыбается, ей снятся сны. Что она говорит?

      – Превосходное средство, – выдохнула Камилла.

      – Что, что?

      Не просыпаясь, девушка улыбнулась снова, ее улыбка была счастливой.

      – Лекарство, – пробормотала она, – от меланхолии.

      Камилла открыла глаза.

      – О мама, отец!

      – Дочка! Дитя! Пойдем наверх!

      – Нет. – Она нежно взяла их за руки. – Мама? Папа?

      – Да?

      – Никто не увидит. Солнце еще только встает над землей. Пожалуйста. Потанцуйте со мной.

      Они не хотели танцевать. Но, празднуя совсем не то, что они думали, мистер и миссис Уилкес пустились в пляс.

      Конец начальной поры[5]

      Он почувствовал: вот сейчас, в эту самую минуту, солнце зашло и проглянули звезды – и остановил косилку посреди газона. Свежескошенная трава, обрызгавшая его лицо и одежду, медленно подсыхала. Да, вот уже и звезды – сперва чуть заметные, они все ярче разгораются в ясном пустынном небе. Он услыхал, как затворилась дверь – на веранду вышла жена, – и он почувствовал на себе ее внимательный взгляд.

      – Уже скоро, – сказала она.

      Он кивнул: ему незачем было смотреть на часы. Ощущения его поминутно менялись: он казался сам себе то глубоким стариком, то мальчишкой, его бросало то в жар, то в холод. Вдруг он перенесся за много миль от дома. Это уже не он, это его сын надевает летную форму, проверяет запасы еды, баллоны с кислородом, шлем, скафандр, прикрывая размеренными словами и быстрыми движениями громкий стук сердца, вновь и вновь охватывающий страх, – и, как все и каждый в этот вечер, запрокидывает голову и смотрит в небо, где становится все больше звезд. И вдруг он очутился на прежнем месте, он снова – только отец своего сына, и снова ладони его сжимают рычаг косилки.

      – Иди сюда, посидим на веранде, – позвала жена.

      – Лучше я буду заниматься делом!

      Она спустилась с крыльца и подошла к нему.

      – Не тревожься за Роберта, все будет хорошо.

      – Уж очень это ново и непривычно, – услышал он собственный голос. – Никогда такого не бывало. Подумать только – люди летят в ракете строить первую внеземную станцию. Господи

5

Перевод Норы Галь