Лекарство от меланхолии (сборник). Рэй Брэдбери

же самое, точь-в-точь! Рыцарь в латах, вот лопни мои глаза! Мы его сшибли!

      – Ты остановишься?

      – Уж пробовал раз. Ничего не нашел. Неохота останавливаться на этой пустоши. Жуть берет. Что-то тут нечисто.

      – Но ведь кого-то мы сбили!

      – Я свистел вовсю, малый мог посторониться, а он и не двинулся!

      Вихрем разорвало пелену тумана.

      – В Стокли прибудем вовремя. Подбрось-ка угля, Фред.

      Новый свисток стряхнул капли росы с пустого неба. Дыша огнем и яростью, ночной скорый пронесся по глубокой лощине, с разгону взял подъем и скрылся, исчез безвозвратно в холодной дали на севере, остались лишь черный дым и пар – и еще долго таяли в оцепенелом воздухе.

      Лекарство от меланхолии[3]

      – Пошлите за пиявками: ей нужно сделать кровопускание, – заявил доктор Джимп.

      – У нее уже и так не осталось крови! – воскликнула миссис Уилкес. – О доктор, что томит нашу Камиллу?

      – С ней не все в порядке.

      – Да?

      Добрый доктор нахмурился:

      – Она нездорова.

      – Продолжайте, продолжайте!

      – Не вызывает сомнения: она угасает как свеча.

      – О, доктор Джимп, – запротестовал мистер Уилкес. – Вы же повторяете то, что вам говорили мы, когда вы только пришли в наш дом!

      – Нет, вы не правы! Давайте ей эти пилюли на рассвете, в полдень и на закате солнца. Превосходное средство!

      – Проклятье, она уже нафарширована превосходными средствами!

      – Ну-ну! С вас шиллинг, сэр, я спускаюсь вниз.

      – Идите и пришлите сюда дьявола!

      Мистер Уилкес сунул монету в руку доброго доктора.

      Пока врач спускался по лестнице, с громким сопением нюхая табак и чихая, на многолюдных улицах Лондона наступило сырое утро весны 1762 года.

      Мистер и миссис Уилкес повернулись к постели, где лежала их любимая Камилла, бледная и похудевшая, но все еще очень хорошенькая, с большими влажными сиреневыми глазами. По подушке золотым потоком струились волосы.

      – О, – чуть не плакала она, – что со мной сталось? С начала весны прошло три недели, в зеркале я вижу лишь призрак; я сама себя пугаю. Мне страшно подумать, что я умру, не дожив до своего двадцатого дня рождения.

      – Дитя мое, – сказала мать, – что у тебя болит?

      – Мои руки. Мои ноги. Моя грудь. Моя голова. Сколько докторов – шесть? – поворачивали меня, словно мясо на вертеле. Не хочу больше. Дайте мне спокойно отойти в мир иной.

      – Какая ужасная, какая таинственная болезнь, – пролепетала мать. – Сделай что-нибудь, мистер Уилкес!

      – Что? – сердито спросил мистер Уилкес. – Она не хочет видеть врачей, аптекарей или священников – аминь! – а они очень скоро разорят меня! Может, мне следует сбегать на улицу и привести мусорщика?

      – Да, – послышался голос.

      – Что?! – Все трое повернулись посмотреть на того, кто произнес эти слова.

      Они совсем забыли о младшем брате Камиллы, Джейми, который стоял у дальнего окна и ковырял

3

Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой