Дороже денег, сильнее любви. Марина Серова

кровати, и ладонь Елены лежала у нее на лбу.

      – Не беспокойся, девочка моя, все уже кончилось, – сказала она.

      Но оказалось, что все еще только начинается.

      На следующий день их навестил участковый инспектор. Мама не стала выставлять Аньку из кухни, и девочка слышала весь разговор.

      – Вам придется отдать Аню отцу и ее родной матери, – виновато говорил молоденький участковый, утирая лоб скомканным носовым платком.

      Снятая фуражка лежала рядом, на столе. Тут же, рядом, стоял стакан с водой, которую участковый попросил принести, чтобы побороть смущение, да так и не выпил.

      – Понимаете, они подали иск в суд. Требование – определить место жительства девочки с ее родителями. И суд, даже если досконально изучит все материалы дела, будет вынужден, понимаете вы меня – вынужден, удовлетворить эти требования. Потому что по закону дети должны жить с родителями, а не с… вы, пожалуйста, простите меня… а не с чужими людьми.

      – А мнение ребенка? Она уже достаточно взрослая для того, чтобы иметь свое мнение!

      – Да, но она несовершеннолетняя.

      Елена с болью посмотрела на Аню. Девочка ответила ей таким же взглядом, в котором к боли и тревоге примешивалась еще и растерянность.

      – Дело осложняется еще и тем, что ваш брак с гражданином Стояновым не зарегистрирован. С точки зрения закона… еще раз простите меня, я всего лишь участковый инспектор… С точки зрения закона, Ане вы не только не мать, но даже и не мачеха. У вас совсем нет никаких прав…

      – Что же нам делать?

      – Опять же, как представитель закона, я могу посоветовать только одно: уступите. Другого выхода у вас нет.

      – Я не отдам им мою дочь!

      – Вам придется. Суд вынесет решение, придут судебные приставы. Девочку могут отнять у вас силой.

      – Тогда мы уедем. Далеко…

      – Вас обязательно найдут, а кроме того, это уголовное преступление. Киднепинг – слышали? За похищение чужого ребенка вас могут посадить лет на десять. Честное слово, Елена Вадимовна, я бы вам этого не желал.

      – Что же нам делать?! – снова с болью повторила Елена Вадимовна.

      Участковый вздохнул. Все было сказано.

      Вот как раз после ухода участкового инспектора, когда мама, строго приказав ей и носу не высовывать на лестничную площадку, ушла в магазин, Анька и решила обратиться ко мне. Она просто не видела другого выхода. Девочка знала, что в ее доме, в третьем подъезде, живет такая Евгения Охотникова и профессия ее – телохранитель. Само слово «телохранитель» она поняла буквально и, в общем-то, правильно: человек, который хранит тело того, кто не хочет, чтобы его тело оказалось где-то в другом месте.

      – Вот теперь я вам все рассказала. Скажите, вы правда будете на меня работать?

      Слезы у нее высохли, вазочка из-под мороженого была пуста, и губы, которые она так по-детски облизывала маленьким розовым язычком, больше не дрожали. Но глаза смотрели просительно и выжидающе, и по всему было видно, что Анька не собирается вставать с табурета и уходить из