Дороже денег, сильнее любви. Марина Серова

за тополями. Очень осунувшийся, похудевший. На Юрии Адамовиче была та же самая рубашка, в которой он ушел из дому, но – чистая. Глаза отца, которого Анька помнила всегда таким спокойным и добрым, лихорадочно горели. И еще – он держал правую руку в кармане. Не вынул ее даже тогда, когда наклонился поцеловать Аньку в пробор между мягкими волосами:

      – Здравствуй. Я соскучился. А ты?

      – Почему ты не идешь домой? – уклонилась от его объятий Анька.

      – Понимаешь…

      – Что?

      – Думаю, что сейчас ты не поймешь меня. А когда вырастешь…

      – Что?

      – Ну, наверное, тогда-то ты меня поймешь. Видишь ли, девочка, жизнь – это такая сложная штука… впрочем, я потом тебе все объясню… А пока… В общем, вот: хочешь уехать со мной? Со мной и… с мамой?

      – С Еленой Вадимовной? – Впервые за много лет Анька назвала ее по имени-отчеству.

      – Нет. С мамой. Девочка моя, ты узнаешь ее и полюбишь, полюбишь точно так же, как…

      Не говоря ни слова, Аня развернулась и пошла в сторону дома.

      – Аня! Подожди!

      Она не обернулась.

      – Аня!

      Она не обернулась даже на его топот – отец догонял ее.

      – Аня, ты вынуждаешь меня…

      Не прерывая шаг, девочка покосилась на отца и увидела, что тот медленно вынимает руку из кармана.

      – Прости меня, Анька! – Это было последнее, что она услышала.

      В руке у отца оказался черный пистолет, который он направил прямо Аньке в лицо. И выстрелил.

* * *

      – Что-о?! Родной отец пытался тебя убить?! – не сдержала я удивления. А кто, хотела бы я знать, не был бы поражен таким рассказом?

      – Не убить. – Анька помотала головой, взметнулись косички. – Усыпить! Это был пистолет с усыпляющим газом. Я не знаю, откуда он оказался у папки. Он никогда не разбирался в оружии. Даже в тире всегда мазал… мы с мамой над ним смеялись.

      – Ну все равно, знаешь ли, выстрелить в лицо собственной дочери, пусть даже и из газового пистолета…

      Одновременно я подумала, что очень давно не сталкивалась в своей работе с такой штукой, как пистолет, стреляющий патронами с усыпляющим газом. Хотя хорошо знала, как они устроены, – мой наставник и «крестный отец» в спецназе, майор Сидоров, как-то посвятил целых полтора часа привала (наша часть дислоцировалась тогда на Кавказе), чтобы убедить нас в преимуществах газового оружия над травматическим.

      – Газовый пистолет иногда удобнее даже боевого оружия, – говорил он. – Из него можно начать стрелять быстрее, и у него намного бóльшая эффективность использования боезапаса. С газовым совершенно не нужно так тщательно оценивать ситуацию, как с боевым. Это не смертельное оружие, и даже если вы ошибетесь, это не нанесет непоправимого вреда… И целью стрельбы из газового пистолета является не «поражение», а создание газовой завесы на месте происшествия. Поэтому КПД использования патронов в газовом пистолете равняется почти ста процентам…

      Но то, что казалось логичным и само собой разумеющимся там, на месте настоящих боевых действий,