Всем женщинам должен (сборник). Владимир Колычев

он познакомился с Женей. Она была с Никоновым, в компании таких же веселых ребят. Более того, она вернулась в ту же компанию… Гулящая она девчонка, и это приходилось признать.

      – И где ж тебя черти носили?

      – Тебе какое дело? – Женя возмущенно посмотрела на него.

      – Артем твой вроде бы в изоляторе…

      – А что, кроме Артема, не с кем тусить?.. Ты это хотел услышать?

      Плошников махнул на нее рукой и направился к своей машине.

      – Эй, ты куда?

      Он уже завел двигатель, когда Женя подсела к нему.

      – Домой.

      – Я хочу поговорить с Ритой.

      – Да, конечно. Завтра придешь к следователю…

      – А ты не можешь устроить свидание?

      – Нет.

      – Слабо?

      – Ты своих утырков на слабо бери, – фыркнул Плошников. – А со мной бесполезно. Я лицо ответственное. И уполномоченное.

      – Ух ты!

      – Не надо меня на слабо брать… А с твоей сестрой я сам поговорю.

      Плошников решительно стронул машину с места. Женю он в камеру к сестре не проведет, но сам пройти к Гаевой сможет. С неофициальным визитом. И сейчас это сделать будет даже проще, чем днем. А действительно, куда она ездила с Кривичевым?

      – Смотри, только без этого! – Прапорщик Столбов достал из кармана связку ключей. – Пытать можешь, а это – ни-ни!..

      Дежурный вставил ключ в замочную скважину. И на мгновение замер в раздумье: – Нет, пытать тоже нельзя… Смотри там!..

      Гаева в камере была одна. Она поднялась с койки сразу же, как только открылась дверь.

      – У тебя три минуты! – бросил Столбов, закрывая за Юрой дверь.

      Плошников жестом предложил заключенной сесть.

      – Ты кто такой? – Гаева настороженно смотрела на него.

      – Старший лейтенант Плошников… Возможно, Женя обо мне говорила.

      Гаева мотнула головой.

      – Женя считает, что вы невиновны, – продолжал Юра, – пытается убедить меня в этом… Я не занимаюсь вашим делом, но я помогал установить вашу причастность к покушению на Кривичева.

      Он сел за стол, который здесь почему-то назывался дубком, а Рита опустилась на кровать, в арестантском просторечии именуемую шконкой.

      – И что? – спросила она.

      – Я установил, что двадцать первого февраля вы ждали Кривичева у ворот его завода. Он выехал, вы сели к нему в машину… Куда вы поехали?

      – Ко мне домой.

      – Когда он от вас ушел?

      – В деле записано.

      – Если вы не поняли, у нас неофициальная встреча. И у меня мало времени… Возможно, я смогу вам помочь. Если вы захотите…

      – Дима ушел от меня в районе восьми вечера.

      – Истекая кровью, ушел?

      – Нет, крови не было. Я ее остановила…

      – Наложили повязку.

      – Да, наложила повязку…

      – Значит, Кривичев ушел от вас без посторонней помощи.

      – Да, без посторонней помощи.

      – Что было дальше?

      – Ничего…

      – Вы не уезжали с ним?

      – Уезжала. – Гаева, казалось, не видела