Влада. Бал Темнейшего. Саша Готти

зря! Вот моя хозяйка – почти невеста наследника Темнейшего, а твою бросили!

      – Твоя тоже пока на птичьих правах, – ехидно шипел Эдик. – Смотри, как бы тебе не споткнуться, чтоб ты грохнулся в тот вонючий люк, из которого выполз!

      – Сам ты вонючка, – Диня прищурился. – Хочешь мое проклятие за шиворот получить?

      – Ой ты ж твое проклятие! – делано рассмеялся Эдик. – Макароны у нас, ути-пути! Напугал…

      – Ну разумеется, ваша грозная крупа страшнее, – не остался в долгу Диня. – Давай, вперед! Сыпани манкой, придурок, покажи на что способен!

      – Еще одно слово – и оба пошли вон из поезда, – не сдержалась Влада. – Еще крупы нам кроме плесени в купе не хватало! Даша, скажи своему домовому, чтобы замолчал уже.

      – Своего заткни, – Дашуля зевнула. – Мой хотя бы из древнего рода, а твой вообще дворняжка!

      – Да! – гордо подхватил Эдик. – У нас род древний, от самого царя Ивана Грозного, мы его палаты еще охраняли! Мы Грозные – звучит! А Ливченко – фу-у…

      – В психушке вы палату номер шесть у их «Ивана Грозного» охраняли, – огрызался Диня.

      Потом домовые, истощив запас оскорблений и ехидства, выдохлись и свалились спать, и купе погрузилось в тишину. Дашуля тихо спала, подложив под голову свою сумку, Ацкий во сне вскрикивал и норовил свалиться с верхней полки, а Диня громко храпел.

      За окном в темноте мелькали огни, оранжево-желтые отсветы, колеса вагона размеренно стучали по рельсам, а Владу терзала бессонница. Спать все равно не получится, да и ложиться на лавку, пропахшую сыростью, не хотелось…. Поезд, проехав Тверь, постоял в Бологое, разогнался и набрал приличную скорость на прямом перегоне, как вдруг Влада встрепенулась, ощутив внезапную тревогу.

      Что-то там было – за окном поезда, в несущейся мимо темноте…

      – Ац! – Влада дотронулась до свисающей с верхней полки руки валькера. – Ац, проснись. Что там?..

      Валькер вздрогнул, несколько секунд всматривался в окно, и вдруг, шумно выдохнув, скатился с верхней полки и прислонился к дверям купе.

      – Фурии около вагона!! Они меня догнали… – Ацкий побледнел и сел на корточки, обхватив голову руками.

      Влада прильнула к окну, пытаясь хоть что-то рассмотреть. За окном летела темнота и поля, уносились назад полосы редких дорог – поезд шел на большой скорости. Сначала ничего не было видно, но потом рядом с окном мелькнули неясные тени.

      Влада, хотя и насмотрелась уже на нечисть в любом состоянии, поначалу испугалась всерьез. Видеть Аду Фурьевну в ярости ей приходилось: орущая и плюющаяся ядом стерва, малоприятная во всех смыслах. А вот видеть стаю фурий в состоянии погони было зрелищем не для слабонервных. Летать они не умели, да им и не нужно было – передвигались фурии длинными прыжками, низко пригнувшись к земле. Несколько фурий уже прыгнули на крышу вагона: скрежет когтей по железу раздался над головой.

      Ливченко и Эдик проснулись, дружно хлопая глазами и таращась по сторонам.

      – Огнева, надо сказать им – домовой и валькер