Люди и тени. Тайна подземелий Кёнигсберга. Валерий Сергеев

между фрейлиной герцогини и бравым «польским гусаром» происходил следующий разговор.

      – У вас такое звучное имя – Си-ме-он… И – красивое…

      – Симеон, сударыня, – имя благочестивых. Оно более подходит к праведникам, монахам или… епископам. Я же – воин!

      – Вы – благочестивый воин! – барышня хихикнула, и тут же смутилась. – Вы, говорите, что приехали из далёкой Московии… Но прекрасно говорите по-немецки… Возможно, знаете греческий и латынь?

      – Долгое время я служил при дворе нашего государя Ивана Васильевича в Приказе, ведающем дипломатическими сношениями. Усиленно изучал языки. Понимаю немецкий, французский, польский, латынь. Много упражнялся с разговорах с доктором Вёллером…

      – Так вы в услужении доктора,… герр Симеон?

      – Нет, сударыня, я служу только своему государю. К доктору я приставлен с целью его безопасности, поскольку он – лицо дипломатическое и действует в интересах как герцогства Пруссия, так и государства Московского.

      – Так вы – дворянин? Я затрудняюсь в выборе дистанции в отношениях с вами…

      – Гм, вы можете смело довериться мне, сударыня. Мой титул скромен, но те, кто его носит, заслуживают доверия самого государя.

      – А какой у вас титул? Виконт? Барон?.. Или, может быть, князь? – она лукаво улыбнулась.

      – Милая фрейлина, князь – это, конечно, слишком… Однако и виконты с баронами – это так себе, мелочь. Мой титул – казак.

      Фрейлина сделала большие глаза:

      – Казак? Как мило это звучит! Ка-зак… Пожалуй, лучше, чем «баронет».

      – Что вы, гораздо лучше.

      – Возьмите меня за руку… Так, только не сжимайте очень сильно…

      – Это страсть, сударыня… Не могу сдержаться…

      – Ну, что вы… Расскажите лучше о дамах, которые находятся при дворе вашего государя… Они очень красивы?

      – Да, сударыня. Красивее русской женщины никого нет… Правда, и здесь, в Пруссии, как вижу, с красотой дам всё в порядке… И я, глядя на вас, хочу заметить, что красота весьма удачно сочетается с… утончённостью…

      – Ах, сударь… Вы мне льстите, и я подозреваю, что неспроста…

      – Милая фрейлина. Пусть я и провел полжизни в седле, но, узрев распустившейся цветок с капельками росы на таких нежных и… манящих лепестках, вижу в нём величайшее божье творение, а не просто красивую былинку…

      – Ах, сударь, вы так красиво говорите, что у любой девушки от подобных слов просто тает сердце…

      – Так, может…

      – Ах, сударь, отодвиньтесь немного в сторонку. Мужчины так ловко умеют вскружить голову молоденьким девушкам… У вас в Московии, наверное, все благородные кавалеры на это – великие мастера?

      – А у вас? Вон, как герр Скалих вьётся вокруг герцогини… И то сказать, грех ли это, ведь её супруг – довольно стар…

      – Скалих? Он… очень любезен, но в отношении того, чтобы дать женщине желаемого,… увы,… – она