У кромки воды. Сара Груэн

скажи что-нибудь, – взмолилась я.

      – Нам что, не нужны бумаги или что там? – спросил он.

      – Я и это устроил, – радостно ответил Хэнк. – И добыл шестнадцатимиллиметровую кинокамеру, «Кодак». Когда отснимем чудовище, отошлем пленку прямо в «Истман-Кодак» на проявку. И никаким другим охотникам не будет поживы. Мы войдем в историю. Станем знамениты.

      Запнувшись на мгновение, я все-таки смогла спросить:

      – А что обо всем этом думает Вайолет?

      Уж кто-кто, а Вайолет была само здравомыслие. Она не одобряла, даже когда мы устраивали совершенно безобидные забавы: например, ставили чью-нибудь яхту не на тот стапель или красили воду в бассейне теннисного клуба в фиолетовый. Она письменно извинилась перед генералом Пью, когда мы привезли его парусную шлюпку на задний двор особняка, хотя Вайолет с нами и не было в момент преступления.

      – Понятия не имею. Она чем-то занята, – ответил Хэнк. – Мотает бинты или что-то в этом роде.

      – Ты ей не сказал? – не поверила я.

      – Пока нет, – отозвался Хэнк, прихлебывая из бокала. – Решил, что лучше пострадаю один день, чем три.

      – Она в жизни на это не согласится.

      – Я и не ждал.

      – Хэнк, она ждет, что ты сделаешь ей предложение. Не можешь же ты просто ее бросить.

      – Я сделаю предложение, как только мы вернемся. Честно говоря, меня начинает беспокоить, что она на тебя влияет. Я надеялся, что выйдет наоборот.

      – Хэнк прав, – сказал Эллис, все еще возивший по столу пепельницу. – Раньше тебе нравились приключения.

      – Мне нравятся приключения, но плыть к войне – это совсем не приключение!

      – Тогда считай это научной экспедицией, – спокойно произнес Хэнк. – Мэдди, право же. Мы будем в совершенной безопасности. Ты же не думаешь, что я бы что-то подобное предложил, если бы абсолютно не был уверен, да и Фредди бы не стал все организовывать.

      – Фредди? – с нарастающим отчаянием спросила я. – Фредди-то тут при чем?

      – То есть как, он же обо всем договаривался.

      Пока я пыталась уложить в голове, что во всем этом замешан еще и Фредди, Хэнк пристально посмотрел мне в глаза.

      – Мэдди, радость моя. Это моя последняя гастроль, последний всплеск безумия, прежде чем надеть на себя цепь с ядром. А поскольку моя личная цепь с ядром намерена меня воспитывать, ты же не откажешь мне в праве на последнюю эскападу?

      – Почему бы нам не придумать что-то, из-за чего нас не разорвет в клочья? И кто сказал, что я в конце концов не начну влиять на Вайолет? Когда война кончится, заставим ее поехать с нами. Я куплю себе пару болотных сапог и сама изловлю чудовище – что там, я и для Вайолет сапоги куплю, и потащу ее за собой на озеро, а она будет брыкаться и визжать. Будет на что посмотреть, а?

      Хэнк склонился вперед и прижал к моим губам два пальца.

      – Шшш, – сказал он. – Мы должны это сделать. Ради Эллиса.

      Эллис внезапно поднял глаза. В них снова горел огонь.

      – Давайте. Давайте, мать его, сделаем. И все встанет на место.

      – Что? Что встанет на место? – спросила я.

      – Все, –