Темнейший. Том I. Даниил Авдеев

высоким пламенем. Порезы ныли, толком не заживали. Их точно не получится списать на раны, полученные во время тренировок с Ларсом во дворе – слишком они были аккуратные.

      Монахи шли вдоль шеренг, постепенно приближаясь к друзьям. Находили у кого-то царапины. Таких бедняг тут же уводили к хильдиньярам – потом будут решать, кто виновен.

      Коленки дрожали от страха. Камил пытался изо всех сил это скрыть. Но тело не слушалось. Убежать? Нет. От хильдиньяров убежать невозможно. Эти воители – лучшие из лучших. Они входят в пятьдесят самых профессиональных солдат княжества. Ещё при Царстве хильдиньяры служили царю, в качестве личной гвардии, личных телохранителей, каждый боец стоил десятерых дружинников. Когда князья-изменники припёрли Альгерда к стенке, дружине Мал Леона пришлось сильно постараться, чтобы перебить всех его хильдиньяров. Традиция отбора пятидесяти лучших бойцов осталась жить в Ветрограде и после распада Царства.

      Эти воители умели биться на топорах, на мечах, стрелять из арбалетов и луков; если потребуется – могли вскочить на коня и вести стрельбу на ходу. Абсолютно бесстрашные, сильнейшие, самые прославленные в битвах. Они жили войной.

      Камил не успеет выскочить в коридоры, как его догонит арбалетный болт или метательный топор.

      Бежать – обречь себя на верную гибель.

      Нужно было выкручиваться умом, отговорками…

      И вот старый монах с ярко зелёными глазами взял Камила за руку, взглянул на запястья. Завис на долю секунды. Мальчику показалось, что губы у того скривились в едва заметной улыбке…

      Монах отпустил руку. Прошёлся мимо. Взял следующего – Ишуаса. Тут монах, очевидно, очень удивился. Два подряд! Ему стоило усилий не удержаться на месте дольше, не вызвав подозрений у стражи. Кажется, он хотел хохотать, а глаза его… слегка намокли.

      Но он не схватил друзей и не отвёл к хильдиньярам. Он прошёлся дальше, делая вид, что ничего не заметил. Что же это могло значить? А?

      Ишуас и Камил испуганно переглянулись. Они были готовы упасть тут же, замертво от страха.

      Почему их не отвели? Может, монах убедился, что эти мальчики точно приносили свою кровь в жертву. А потом, в конце осмотра, просто отдаст стражникам приказ? А те просто вскинут арбалеты?..

      Но вот смотр закончился. Набралось три ученика с порезами на руках. Монахи вернулись к ректору Аппию, глядевшего всё это время на детей с некой злобой.

      – Всё? – уточнил ректор.

      – Всё, – вразнобой ответили монахи.

      – Идём, – тогда развернулся ректор. Стражники разрешили взять мальчикам тёплую одежду, а потом подтолкнули тех к выходу.

      Остаток ночи Ишуас и Камил провели беспокойно. Сон никак не шёл. Троица с порезами вернулась к утру. Ученики тут же бросились расспрашивать тех, куда и зачем их уводили стражники. Те ответили, что ректор задавал им странные вопросы. Суть которых им не удалось уловить.

      Ишуас и Камил же