Темнейший. Том I. Даниил Авдеев

живучие твари.

      Глубоко резать Камил и не собирался. Но крови потерял всё равно предостаточно. Весь коридор, где он и проводил этот эксперимент поздним вечером, оказался залит лужицами. Он сглупил и явно не учёл, что кровь очень хорошо впитывается в гранит. Но было поздно.

      Стало тошно. Пришлось присесть. Слабость. И голова кругом. А если кто-то решит пройтись мимо?… Вряд ли, конечно, это самые безлюдные коридоры в Башнях Знания…

      Тогда-то котёнок и зашевелился.

      Изнанка любила смерть. Но даже получив щедрых даров сполна, обманывала, предлагая взамен лишь суррогат. Не-жизнь.

      Котёнок вообще был не лучшей идеей для первого воскрешения. Слишком сложно. Для первого урока куда лучше подошла бы маленькая мышка или крыса. В котёнке же куда больше жизненности. Поэтому его возвращение дороже. Но трупик маленького чёрно-белого котёнка подвернулся мальчику под руку. А отлавливать крысу или мышь, а потом ещё и убивать их… было выше всяких сил Камила. Что-то внутри него мешало отнимать жизнь. Это было не то же самое, что бить рожу Маркусу…

      Первая радость от успеха скоро сменилась тревогой. Ломанные, деревянные движения котёнка внушали тихий ужас. Что-то в них было опасное…

      А «укладывать» воскрешённых обратно Камил тогда не умел.

      Он оттёр символы с трудом. Присыпал кровь песком. Попытался и её оттереть. Не получилось. Стараться он не стал – силы покидали его.

      Котёнок всё бродил поблизости. И смотрел своими сухими глазницами. Чего-то ожидая.

      – Уходи! – сказал Камил. – Брысь! Проваливай!…

      Но котёнок не слушался. Он ничего не понимал.

      Камил, пошатываясь, направился к спальням. И котёнок последовал за ним.

      – Ну-ка! Назад! Уходи! – никак нельзя было допустить, чтобы бродящее мёртвое животное увидели. Все тут же поднимут панику. И до костра будет совсем недалеко…

      «Укладывать» не умел. А растоптать в кашицу, чтобы оно сдохло снова – не хватало духа.

      Тогда Камил попытался убежать. Даже обессиленный, он смог оторваться от страшной твари. Мёртвый котёнок затерялся где-то посреди мрачных коридоров. Камил рухнул в постель, с ноющими запястьями, не снимая рубахи, чтобы никто не видел порезов. Раны он замотал тряпками, приложил тысячелистника. Занятия Изнанкой оказались вовсе не полны восхитительных свершений и триумфов. Они были полны боли, страданий, тягучей печали и ощущения, что ты торгуешься с дьяволом. Наверное, оно так и было, хотя Аша Друдж и писал, что дьявола в христианском понимании не существовало. Что Бог Изнанки куда хуже и дьявола, и даже ветхозаветного Господа вместе взятых. Господь ведь сбежал от Бога Изнанки сюда, спрятавшись, растворившись и уснув в миллиардах сотканных из космической пустоты жизней…

      Мальчику всю ночь снились кошмары. Символы. Фракталы. Неведомые пространства, о которых он вычитал в «Книге Смерти». А едва он продирал глаза, казалось,