Миела: Проклятая душа. Книга 1. Павел Романчик

решила скрыться в густой темноте леса. Она зажгла факел, и кое-как прикрепила его на седле, дождалась ближайшего поворота и спрыгнула с лошади на пологий склон холма. Конь поскакал дальше и, прежде чем скрыться за новым поворотом, на дороге появились три тени – пес с облезлым черепом несся перед двумя всадниками. Снова завидев свет факела, они только больше припустили, не оглядываясь по сторонам. А Миела уже спряталась в густом кустарнике, растущем в темной низине.

      «Что будет, когда догонят коня? – спрашивала себя девушка. – Вернутся назад? Начнут искать? Скоро собака возьмет след? Думай, думай… Я же с детства ходила играть в этот лес. Я должна узнать его… В какой город я ехала? Если судить по поворотам и деревьям, это похоже на путь в Ресен. И если я проделала большую часть пути, то тут совсем рядом расположена небольшая речушка. Если бы успеть туда и пройти вниз или вверх по воде, то можно сбить пса со следа. Главное – дождаться утра. С восходом солнца нежить теряют силу».

      Вскоре она уже сидела под небольшим деревянным мостом, выжимая намокшее до колен платье и тяжело дыша. Чтобы не попасться своим врагам, она пробежала тысячи шагов. В церкви не бегают, и ей никогда не приходилось спасаться от погони. Сердце колотилось, голова кружилась, отдышаться всё не получалось. Миела не могла сдвинуться с места и мечтала только о восходе. А в лесу то и дело эхом разносился призрачный лай, ржание и наводящие дрожь завывания. Но умертвий всегда было трое. Выходило, что в деревне ей и вправду удалось сжечь часть нежити.

      Но не только близость врагов пугала её. Во время бегства к реке случилось ещё одно страшное событие: уставшая и обессилевшая, девушка оперлась на толстый ствол явора. От прикосновения её хрупких пальцев кора обратилась трухой, опали на лету гниющие листья, и дерево за мгновение высохло. С верхних веток замертво упало несколько птиц. А затем мертвый ствол обратился пеплом.

      Служительнице церкви не верилось, что она сама могла обладать темной магией. Сейчас, прячась под мостом, она в недоумении рассматривала свои бледные ладони. «Темный говорил, что я рождена его дочерью, наделена его силой и живу ради его предназначения. Так может у меня есть оружие посильнее горящего факела?! Что будет, если я прикоснусь к человеку или зверю? А если коснуться дуллаханов? Как же мне это контролировать? Или, может, лучше подавлять? Нет! Как можно использовать ночь против ночи?! О чем я только думаю! Нельзя использовать магию тьмы!»

      Миеле вспомнились и другие обрывки замогильных слов: «В тебе самой теплилась сила», а ещё «ты и есть та, кому всем следовало бы поклониться». Она не была уверена, что сама вспомнила эти речи, последние дни её разум больше был похож на тетрадь, в которой два автора пишут две разные истории. Манящая идея выйти и разом уничтожить всех дуллаханов парой заклятий всё настойчивее звучала в голове. Невероятным усилием воли она смогла объяснить себе, что это неправильно.

      Девушка несколько раз очень близко слышала топот копыт. Было ясно, что всадники мечутся в её